Концептуальная метафора

Концептуальная метафора.

В языкознании и литературоведении широко распространен формально-функциональный подход к изучению метафоры, которая рассматривается как средство выразительности, выполняющее эстетическую функцию. Между тем, с точки зрения когнитивной теории метафоры, метафора существует, прежде всего, в виде метафорического концепта в человеческом сознании. Обусловленная физическим и духовным опытом человека, метафоризация является мощным средством создания концептуальной картины мира.

Проблема развития теории концептуальной метафоры является очень актуальной на современном этапе развития лингвистической науки. Важность исследования определяется современными тенденциями в области изучения метафоры в свете когнитивной теории.

Концептуальная метафора

Современная теория метафоры полностью отказалась от традиционного (идущего от Аристотеля) взгляда на метафору как на "сокращенное сравнение" или от характерного для генеративистики (Н. Хомский и др.) представления о метафоре как о взаимодействии двух глубинных структур, а также от присущей структурализму ориентации на изучение "собственно языковых" проявлений метафоризации. Современная наука рассматривает метафору как основную ментальную операцию, как способ познания, структурирования и объяснения мира.

"Человек не только выражает свои мысли при помощи метафор, но и мыслит метафорами, создает при помощи метафор тот мир, в котором он живет".

Ключевая текстовая метафора является вариантом реализации базовой языковой метафоры, воплощая часть ее образного потенциала в конкретных лексических репрезентациях. Сложность организации, отсылка через любой компонент ко всему ассоциативному полю базовой метафоры позволяет текстовой метафоре выполнять функции структурирования смысла либо всего текста в целом, либо его фрагмента.

Исследование метафоры имеет многовековую традицию, сложившуюся из трудов философов, логиков, психологов, лингвистов. Метафора неизбежно обращает на себя внимание исследователей, изучающих языковую категоризацию объектов действительности, особенности коммуникации, использование метафор в различных типах дискурса (наиболее исследованным с точки зрения метафорической категоризации на сегодняшний день является политический дискурс). Семантическая "всеядность" метафоры, позволяющая ей проникать в любые типы дискурса, начиная с поэтического и заканчивая научным, усложняет задачу исследователя, стремящегося создать адекватную теорию метафоры, а количество работ, посвященных данному языковому тропу, свидетельствует о том, что такая теория еще не разработана.

Все теоретические воззрения на метафору могут быть условно разделены на два противоположных направления:

1) рассматривающее метафору как феномен индивидуального, авторского переживания (и это направление исторически возникло раньше, в его рамках метафора находилась в ведении стилистики и риторики),

2) более позднее, зародившееся во французском структурализме, когнитивное видение метафоры как социализованной, укорененной в сознании общества, а не индивида, формы категоризации действительности. Кратко остановимся на некоторых теориях этих направлений.

Метафора рассматривается множеством ученых с разных точек зрения. На наш взгляд очень интересна модель Ф. де Соссюра. Исходя из его теории метафорическая модель "язык – это шахматная игра" выполняет роль ключевой текстовой метафоры в "Курсе общей лингвистики" Ф. де Соссюра, актуализируя и образно характеризуя базовые теоретические понятия курса. Образный потенциал метафоры задается уподоблением имен двух фреймов – "игра" и "язык", определяясь смысловым объемом сферы-источника "игра в шахматы": набором слотов, их компонентным составом, характером связей между компонентами и слотами в нелинейно организованной структуре фрейма, информацией о меж-фреймовых отношениях, в том числе об отношении генерализации: шахматы – один из видов игры, вариативно воплощающий закономерности данного социокультурного феномена. Как отмечалось, при метафорическом уподоблении языка шахматной игре возможна опора на любой из компонентов мотивирующего фрейма, влекущая за собой актуализацию образного потенциала понятия "игра в шахматы".

Устойчивые соответствия между областью источника и областью цели, фиксированные в языковой и культурной традиции данного общества, получили название "концептуальных метафор". К числу концептуальных метафор европейской культуры относятся, например, метафорические проекции время – это деньги, спор – это война, жизнь – "это путешествие" и др. Концептуальные метафоры могут образовывать согласованные концептуальные структуры более глобального уровня – "когнитивные модели", которые являются уже чисто психологическими и когнитивными категориями, напоминающими по свойствам гештальты когнитивной психологии.

Важно отметить, что Дж. Лакофф и М. Джонсон первыми представили когнитивный анализ концептуальной метафоры, и указали на то, что именно концептуальная метафора определяет наше понимание мира и его языковое выражение. Концептуальные метафоры культурно-специфичны, так как основываются на нашем повседневном опыте, но концептуальные метафоры также основываются и на нашем физическом опыте, который можно определить с определенной степенью уверенности как универсальный опыт. Наша концептуальная система метафорична, и в основе вербализации концепта "эмоция" также лежит метафора. Концептуальная метафора подразумевает наложение источникового домена (источник буквального значения метафорического выражения) на целевой домен (домен опыта, события, Несомненно, знание фразеологических оборотов на иностранном языке подразумевает высокий уровень владения последним, что, очевидно, является одним из конкурентно способных преимуществ современного бизнесмена в условиях глобализации экономических процессов. Свою теорию они подробно описали в книге Метафоры, которыми мы живем.

В системе концептуальных метафор Д. Лакофф и М. Джонсон выделяют три типа метафор: ориентационные, структурные и онтологические. В основе ориентационных метафор лежит наш опыт пространственной ориентации: "верх-низ", "внутри – снаружи", "передняя сторона – задняя сторона" и т.д. Такие типы пространственных отношений вполне закономерны: человек обладает телом определённой формы, которое по определённой программе взаимодействует с окружающим миром. Ориентационные метафоры дают концептам пространственную локализацию.

Опираясь на труд Дж. Лакофф М. Джонсон "Метафоры которыми мы живем" можно с уверенностью сказать, что когнитивная теория метафоры не будет полной и адекватной, если игнорировать влияние культурных представлений, ценностей и установок на характер и специфику заполнения концептуальных метафор в отдельной лингвокультуре. Здесь уместно вспомнить известную мысль Н.А. Бердяева о том, что конкретный человек входит в человечество не как человек "вообще", но только как человек национальный, и при этом человек национальный "больше", чем просто человек, т.к. объединяет в себе и универсальные (как homo sapiens), и национальные черты. Поэтому исследование концептуальной метафоры должно проходить с учетом национально-культурной специфики сознания.

Ключевая метафора, структурируя дискурс, определенным образом организует информативно-содержательные пропозиции. Концептуальная система, вводимая метафорой, представляет собой связи и отношения, отражающие познавательный опыт индивида на самых разных уровнях абстракции и в самых разных аспектах. Внедряемая метафорой концептуальная система представляет собой основной контекст, матрицу интерпретации. Все вышесказанное можно проиллюстрировать посредством схемы, разработанной A.M. Каплуненко. Все что было сказано нами ранее можно пояснить опираясь на схему:

Рис 1 Схема смыслообразования.

Данная схема представляет цикличный характер взаимодействия рационально-структурированных смыслов с иррационально-структурированным, выраженным авторской метафорой или идиомой, смыслом. Данная схема построена на функционально-семиотической асимметрии "информативность метафоры/избыточность контекста". В процессе порождения смысла информативность метафоры восполняется за счет избыточности рационально-организованного контекста. На схеме отображены три уровня высказывания/речевого акта в дискурсе – глубинно-семантический "Я говорю", коммуникативно-прагматический или иллокутивный, представляющий S имплицитный смысл высказывания, и синтаксический уровень, репрезентирующий поверхностную структуру высказывания S1.

Субъект высказывания/продуцент дискурса, произнося S1 – метафорическое суждение, подразумевает смысл S. Уточнение смысла метафоры происходит при соотнесении рационально-структурированных пропозиций текста с метафорически выраженной пропозицией. S представляет собой инклюзивный скрытый смысл, иллокуцию автора, которая является исходным выражением, организующим дискурс, при этом метафорическое выражение S1 лежит в пределах смысла S.

Инклюзивные скрытые смыслы, по мнению А.А. Масленниковой, принадлежат прагматическому уровню, углубляют смысл текста, организуя его по аналоговому принципу, как расходящиеся круги на воде. Инклюзивные смыслы ориентированы на воздействие. Они передают адресату отношение автора к высказыванию. Последнее выступает как сообщение, одномоментное с пропозицией: вот как я отношусь к тому или иному объекту/событию/факту, и я хочу, чтобы интерпретатор знал об этом. Инклюзивные скрытые смыслы связаны с самой ранней стадией антиэнтропийного движения текста к накоплению информации. Автор отмечает, что уже в момент порождения текст больше себя самого, потому что он несет информацию об отношении к себе автора. Современное философское понимание реальности и текста утверждает, что текст и реальность, как функциональные феномены, различаются не столько онтологически, сколько прагматически, в зависимости от точки зрения субъекта.

Объемное представление схемы, при условии соединения метафорически выраженной пропозиции и рационально-структурированных пропозиций на одной оси, даст нам изображение спирали. Осью объединения является автор дискурса/наблюдатель.

А.А. Залевская и М.Л. Корытная используют спиралеобразные схемы для представления процесса понимания функционирования слова и построения проекции текста Общность графического представления свидетельствует о близости научных подходов к объяснению смыслопорождения.

Рис. 3. Объемная схема смыслообразования.

Таким образом, данная схема отражает то, как метафора структурирует дискурс.

Ключевая метафора, в силу заложенного в нее имплицитного сценария, предполагает представление какого-то события в дискурсе. Большее внимание метафора концентрирует не на происходящем по сценарию действии, а на его фазах. Можно сказать, что метафора в этом смысле фотографична. Событие можно рассматривать с трех позиций:

а) событие – идея, аналог интенсионала имени или дескрипции;

б) собственно событие или референтное событие действительного мира

в) текстовое событие – повествование.

Очевидно, что метафора представляет собой событие – идею. "Локализованность объекта в пространстве и во времени, когда речь идет об идеях – событиях, не совпадает с существованием этих объектов в реальном мире". Признаки, которые метафора приписывает объекту реального мира, существуют у этого объекта только в пространстве структурируемого возможного мира в нулевой момент времени. Конкретные даты, упоминаемые в дескриптивном дискурсе, располагаются по линии аргументации, на усмотрение автора.

Как известно, механизм концептуальной метафоры в самом общем виде состоит в переносе некоторых смысловых черт из концептуальной области (называемой донорской) одного объекта в концептуальную область (называемую областью реципиента) другого объекта. Среди самых распространенных экономических концептуальных метафор, работающих по указанному принципу, называются следующие:

Экономика и экономические процессы как:

1. машины и механизмы

2. животные

3. растения и садоводство

4. борьба и военные действия

5. здоровье и физическое состояние

6. корабли и плавание

7. спорт.

В отличие от более ранних взглядов лингвистов, которые считали, что одним из характерных признаков терминологической лексики является ее образование и структурирование не на базе языковой системы, я скорее в опоре на номенклатуру реальных объектов, когнитивисты утверждают, что язык науки отражает то, что дается человеку через осмысление в процессе восприятия реальной действительности и что воспринимается научным сообществом как релевантное.

Считаю необходимым выделить концептуальные метафоры выражающие экономические процессы как животные. Причиной этого является тот факт, что развертывание метафоры экономика и экономические процессы как животные имеет не только оценочное значение или создает национальный колорит, но и главным образом преследует смыслообразующую цель, разъясняя характер поведения и отношения между участниками рынка, которые воспринимают агрессивные действия китайских компаний с их большими объемами производства как поведение огромного, страшного и угрожающего им восточного зверя. Таким образом, налицо смысло- и текстообразующая роль концептуальной метафоры экономика и экономические процессы как животные в экономическом тексте. развертывание метафоры экономика и экономические процессы как животные в данном тексте имеет не только оценочное значение или создает национальный колорит, но и главным образом преследует смыслообразующую цель, разъясняя характер поведения и отношения между участниками рынка, которые воспринимают агрессивные действия китайских компаний с их большими объемами производства как поведение огромного, страшного и угрожающего им восточного зверя. Таким образом, налицо смысло- и текстообразующая роль концептуальной метафоры экономика и экономические процессы как животные в экономическом тексте.

В процессе познания новая реальность концептуализируется путем сопоставления и уподобления черт нового объекта со схожими характеристиками уже известного объекта из иной области. Так, экономические явления уподобляются поведению животных. Например, термин bulls and bears отражает образы опускающего мощной лапой рыночные котировки медведя и быка, поднимающего их рогами. Он существуют уже больше трех столетий. Считается, что символами биржевой торговли эти животные стали благодаря памфлетам шотландца Джона Арбетнота. Созданные им человекообразные персонажи с головами быка и медведя сталкиваются именно на фондовой бирже. Экономическая и финансовая общественность посчитала, что эти образы адекватно отражают биржевую деятельность. С тех пор участников рынка разделяют на два мира: играющих на росте цен называют "быками" (растущий рынок – "бычий"), а игроков на понижение – "медведями" ("медвежий" рынок). Характер биржевой деятельности и ее участников уподобляется биологическим и поведенческим особенностям обоих животных, и на этом строится метафора, потерявшая свою образность и перешедшая в разряд термина, принятого всем экономическим сообществом как действительно отражающим суть биржевой торговли.

Другими животными, "населяющими" англоязычный экономический дискурс, являются stag, cat и rat. Первый термин относится к биржевому игроку, надеющемуся на быстрый доход от продажи акций первых выпусков, оказавшихся успешными. Выражение Dead cat bounce означает кратковременное улучшение ситуации на финансовом рынке после обвала и относится к описанию ситуации, когда трейдеры в надежде на удачную покупку приобретают акции после резкого падения их стоимости, но делают это слишком рано, так как после периода временной стабилизации на рынке цены на эти акции снова сильно падают. Имплицитная образная основа этого выражения состоит, по-видимому, в том, что даже мертвая кошка может вдруг прыгнуть, если ее сбросить с большой высоты

Наконец выражение rat trading означает неэтичное поведение биржевого трейдера, который покупает по заказу своего клиента дешевеющие акции, но, дождавшись самой низкой цены, приобретает их через свой банковский счет, а затем перепродает клиенту эти акции по первоначально обговоренной с ним цене, оставляя себе разницу. В основе образной модели концептуализации этого явления лежит переосмысленное значение слова rat: INFORMAL someone who is not loyal or who tricks you.

Исследователи отмечают определенную жанрово-стилевую зависимость распространения и номенклатуры экономических метафор: меньшее разнообразие базовых метафор-терминов характеризует научный экономический дискурс, большее разнообразие метафор характерно для популярных экономических текстов.

Необходимо отметить, что метафоры, использующиеся в экономическом дискурсе, отражают культуру народа или символико-мифологическую специфику региона, картину мира языка и народа экономическая деятельность которого описывается. Так, экономическая территория Индии "населена" преимущественно слонами, а Китая – драконами, при этом, универсальные концепты взаимодействуют с национально специфическими: When dragons dance with bears.

Важным и интересным представляется наблюдение лингвистов о том, что национально-специфическая образность проявляется в большей степени не в видовой номенклатуре образов, а оценочных суждениях, встроенных в концепт, отражающий результат процесса концептуализации национальной системе координат. Оценочная категоризация полностью согласуется с логикой антропоцентрического подхода, подчеркивающего особую роль человека как носителя языка и субъекта познания мира и формирования языковых значений, отражающих результаты этого познания.

Сказанное находит подтверждение в тексте The Tech Dragon Stumbles из журнала Business Week (May 14. 2007), в котором дракон, китайский популярнейший национальный мифологический герой, отождествляется с китайскими компаниями-производителями высокотехнологического оборудования, чьи действия на международном рынке воспринимаются и метафорически концептуализируются как действия людей, бизнесменов – участников глобального бизнеса. Представляется, что для создания целевого, результирующего смыслового пространства китайские компании- производители высокотехнологического оборудования концептуальные заимствования осуществляются сразу из двух исходных когнитивных областей: дракон и человек. Так образ дракона рисуется такими чертами его физического поведения как гигантские непредсказуемые прыжки, но и способность споткнуться (The Tech Dragon Stumbles, to keep Taiwanese rival Acer Inc. from jumping ahead). В свою очередь восприятие дракона в человеческой системе координат создает в тексте концептуальную область человек, из которой в концептуальную область животное дракон, а затем китайские компании- производители высокотехнологического оборудования заимствуются присущие ему поведенческие характеристики: испытывать эмоции (some of the malaise affecting China’s tech majors), мыслить (China’s upstarts are finding life in the big league tougher than they reconed), толкаться локтями (might elbow their way), жить в обществе и участвовать в конкурентной борьбе (China’s upstarts are finding life in the big league tougher). Пересечение концептуальных областей человек и животное демонстрируется словами watched with trapidation, feared, отражающими типичные отношения между миром людей и дикой природы – чувство страха и предпочтение наблюдать друг за другом со стороны.

Рассмотрим стратегическое использование метафоры в аргументации на примере анализа статьи "Investors Wary of Greek Gifts".

Investors wary of Greek Gifts, by Kerin Hope

Greece is basking in a warm glow of achievement. Entry to the euro-zone is almost assured and business confidence is riding high as relations improve with the old enemy Turkey.

But investors have already discounted the convergence story. After gaining 115 per cent in drachma terms last year, Athens share prices are drifting down. The general index lost 10 per cent in the first two weeks, of 2000, with trading volume at low levels. Yesterday's close at 5.181.7 marked a 0,1 per cent decline.

Local brokers say uncertainty over the timing of this year's general election is making investors wary. Costas Simitis, the popular socialist prime minister, is under pressure from his party to stage the poll in April. But Mr Simitis would prefer to wait until Greece's membership of the euro has been approved, probably at the EU summit in June.

Retail investors worry the market may not recover until the election campaign takes off. Though blue chips have maintained their value as the market moved down, prices of many small capitalisation stocks have plunged 40 or 50 per cent.

Liquidity is shrinking as another wave of new offerings and rights issues hits the market, says Vassilis Kletsas of Seles Investment, one of the new introducing brokerages that specialise in handling retail accounts. Greek companies took advantage of the prolonged bull run to raise over Dr l,300bn in the final quarter. They plan to raise another Dr l,600 bn in the first quarter this year.

"Because new offerings are heavily oversubscribed, people set aside big blocks of funds to be sure of getting shares," says Mr Kletsas.

More privatisation offerings are in the pipeline as the government tries to speed structural reform. The planned flotation of 20 to 25 per cent of Public Power Corporation, the state electricity utility would be the biggest offering to date in Greece.

Despite Greece's robust growth prospects, with gross domestic product set to increase 3.8 per cent this year, and reduced political risk, international investors remain cautious.

With a few exceptions such as OTE, the public telecoms operator, the market is still seen as over-valued, says Stephen Watson of NBG International in London.

Bank shares, which make up 40 per cent of the general index, compare unfavourably with the rest of the EU. While Greece's biggest banks forecast record profits after another year of consolidation, the price to book value ratio remains high.

"Greece falls between two stools because it's no longer part of the emerging markets group but it's not yet fully integrated with Europe," – says Mr Watson.

Данная статья описывает подъем экономики Греции, которая собирается вступить в Евросоюз. Основные показатели экономического роста Греции должны соответствовать аналогичным показателям европейских стран. И хотя экономический прогноз для Греции благоприятен, международные инвесторы не спешат вкладывать деньги, поскольку "Greece falls between two stools", не являясь больше страной с развивающейся рыночной экономикой, где риск вложения средств может быть оправдан получением высокой прибыли за короткий промежуток времени, и, одновременно, не полностью соответствующей европейским стандартам, когда гарантирован "возврат" вложенного капитала. Подобно Греции в данной ситуации, инвесторы бояться оказаться между двумя стульями. Метафора выступает как аргумент, апеллирующий к чувственно-конкретным представлениям читательской аудитории и оправдывающий поведение инвесторов. В самом деле, никто не станет утверждать, что падение между двух стульев – приятное ощущение.

Аргументируемая точка зрения восходит к идиоме "I fear Greeks, even when bringing gifts"(Вергилий "Энеида"; слова, произнесенные Лаоконом, увидевшим деревянного коня под стенами Трои). Являясь заголовком, данная пропозиция информирует интерпретатора о том, что интенция автора – предостеречь, и, вероятно, она будет подкреплена как аргументами "против" в соответствии с иллокутивной целью, так и "за", поскольку лексема "дар" эмпирически воспринимается положительно. Но в соответствии с интенциональным состоянием автора аргументов "против" должно быть больше, либо они должны быть более вескими. Что может быть более авторитетным в эмоциональном, оценочном и этическом аспектах, чем обращение к классическому произведению, литературному памятнику?

Это наиболее сильный метафорический контекст. Здесь метафора не просто обеспечивает интерсубъективность переживания авторского возможного мира. Главное, что это происходит в концептуальном пространстве, занимающем особое место в картине мира образованного западного читателя, что значительно увеличивает воздействующую силу ценностно-ориентированной аргументации.

Выводы

Концептуальная метафора не может быть полностью изучена без опоры на межкультурные аспекты.

Концептуальная метафора стала важнейшим аспектом экономического дискурса. Использование концептуальных метафор в экономических текстах позволит глубже раскрыть экономические понятия и явления.

Литература

1. Investors Wary of Greek Gifts Financial Times // September 9, 1999.

2. Macmillan English Dictionary for Advanced Learners

3. The Economist December 2, 2006

4. Vanderveken D. Meaning and speech acts. Vol. 1. Principles of language use.- Cambridge: Cambridge University Press, 1990.

5. Англо-русский фразеологический словарь / А.В. Кунин.- Лит. ред. М.Д. Литвинова.- 4-е изд., перераб. и доп.- М.: Рус. яз., 1984

6. Баранов Г.С. Модели и метафоры в социологии К. Маркса // Социологические исследования. 1992. № 6. С. 128-142.

7. Демьянков В.З. Когнитивная лингвистика как разновидность интерпре-тативного подхода / В.З. Демьянков // Вопросы языкознания.- 1994.- № 4.-С. 17-33.

8. Дж. Лакофф М. Джонсон Метафоры которыми мы живем ЛКИ 2007

9. Еемерен Ф. Х. ван. Речевые акты в аргументативных дискуссиях.- СПб., 1994.

10. Ивин А.А. Основание логики оценок.- М.: Изд-во МГУ, 1970.

11. Каплуненко A.M. Историко-функциональный аспект идиоматики (на материале фразеологии английского языка): Дис.... д-ра филол. наук: 10.02.04/МГИИЯ.-Москва, 1992.- 351 с.

12. Каплуненко A.M. Историко-функциональный аспект идиоматики (на материале фразеологии английского языка): Дис.... д-ра филол. наук: 10.02.04/МГИИЯ.-Москва, 1992.- 351 с.

13. Кашкин В. Б., Д. Г. Шаталов Метафора как средство активного познания // Язык, коммуникация и социальная среда Выпуск 4. Воронеж: ВГУ, 2006

14. Клантцакова Анастасия Юрьевна Метафора 6 структуре экономического дискурса: опыт комплексного исследования [Электронный ресурс]: На материале английского языка Дис.... канд. филол. наук: 10.02.04.-М.: РГБ, 2003

15. Масленникова А.А. Лингвистическая интерпретация скрытых смыслов / А.А. Масленникова.- СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1999.- 264 с.m,

16. Ф. де Соссюр Курс общей лингвистики – М.: КомКнига Серия: Лингвистическое наследие XX века, 2006 С. 278

17. Чудинов А. П.Метафорическая мозаика в современной политической коммуникации // Екатеринбург, 2003. – 248 с.