Языкознание, наука о языке

Языкознание - наука о языке.

Язык – важнейшее средство человеческого общения. На земном шаре существуют тысячи различных языков. Но поскольку различия между ними и диалектами одного языка зачастую весьма неопределенны и условны, ученые не называют точной цифры языков в мире, определяя ее примерно в границах от 2500 до 5000.

Каждому языку присущи свои специфические особенности, отличающие его от остальных языков. Вместе с тем в главных чертах все языки мира имеют между собой много общего, что дает основание ученым говорить о человеческом языке вообще.

Люди давно заинтересовались языком и со временем создали науку о нем, которая называется языкознанием или лингвистикой.

1. Язык и его роль

Язык есть важнейшее средство человеческого общения. Без языка человеческое общение невозможно, а без общения не может быть и общества, а тем самым и человека. Без языка не может быть и мышления, т. е. понимания человеком действительности и себя в ней.

Если же человеческое не проявилось и не закрепилось, то потомки людей, попавшие в условия жизни зверей, приобретают навыки животной жизни и утрачивают безвозвратно все человеческое.

Долгое время ученые пытались доказать, что язык – это такой же организм, как животные и растения, что он развивается по тем же законам природы, одинаковым для всех языков в любом месте и в любое время; как все организмы, он рождается, созревает, достигает расцвета, клонится к упадку и умирает. Особенно популярным было такое понимание языка в середине XIX в., когда успехи естественных наук, и в частности дарвинизма, увлекли многих, занимавшихся науками о человеке и его особенностях.

Однако такое понимание языка не приводит к правильному объяснению явлений действительности, а, наоборот, уводит от истины.

Некоторые "мысленные" опыты легко могут убедить в обратном.

Природные, биологические свойства человека могут развиваться и вне общества и в изолированном состоянии, но навыки, связанные с языком, в таких условиях развиваться не могут.

Язык не передается по физической наследственности, тогда как цвет кожи, пропорции тела, форма черепа, характер волосяного покрова – так называемые расовые признаки – неизбежно следуют биологическим законам наследственности.

Отсюда ясно, что отожествление языковых и расовых признаков –грубая ошибка. Близость языков друг к другу вовсе не соответствует расовой схожести, и, наоборот, общность расы не связана с единством или схожестью языков.

Так, представители средиземноморской расы, живущие по северному побережью Средиземного моря, по языку относятся к различным группам и семьям (турки, греки, албанцы, сербы, итальянцы, французы, испанцы и др.); говорящие же на одном – французском – языке жители Франции в расовом отношении сильно разнятся (северные, центральные и южные французы).

Расовая характеристика людей, во-первых, ничего не говорит о языковой принадлежности данного населения и, во-вторых, не имеет никакого отношения к их культурному развитию.

Сторонники биологического взгляда на язык имеют еще один аргумент в запасе. Это так называемый единый "детский" язык у всех народов.

Наблюдения показывают, что действительно у всех детей в любой точке земного шара первыми "звуками" бывают слоговые сочетания по преимуществу с губными согласными: ма-ма, па-па, ба-ба, а далее: ня-ня, тя-тя, дя-дя. Эта общность связана с тем, что движением губ легче управлять, чем движением, например, задней части языка, а наличие слогов ня-ня и т. п. объясняется тем, что при мягких согласных работает большая масса языка, чем при твердых; но это детское "лепетание" еще ничего общего с языком не имеет, так как это только "звуки", лишенные смысла и получающиеся в результате пробы мускулов, так же как "дрыганье" ножками и ручками – не танец и не пластика.

Словами эти звукосочетания становятся только тогда, когда они делаются названиями, когда они начинают передавать смысл. И тогда всякая иллюзия общности "детского" языка и естественности его возникновения исчезает.

И. П. Павлов писал: "...животные и примитивные люди, до тех пор пока эти последние не развились в настоящих людей и не приблизились к нашему состоянию, сносятся и сносились с окружающим миром только при помощи тех впечатлений, которые они получали от каждого отдельного раздражения в виде всевозможных ощущений – зрительных, звуковых, температурных и т. д. Затем, когда, наконец, появился человек, то эти первые сигналы действительности, которыми мы постоянно ориентируемся, заменились в значительной степени словесными... Понятное дело, что на основе впечатлений от действительности, на основе этих первых сигналов ее у нас развились вторые сигналы в виде слов".

Е. Дюринг, пытавшийся освободить отвлеченное и подлинное мышление от "посредства речи", получил отповедь от Ф. Энгельса: "Если так, то животные оказываются самыми отвлеченными и подлинными мыслителями, так как их мышление никогда не затемняется назойливым вмешательством языка".

На вопросе о "естественности" или "условности" отношения звука и смысла в слове мы остановимся несколько ниже, в связи с выявлением вопроса о структуре языка.

Все сказанное позволяет сделать вывод, что:

1) язык не природное, не биологическое явление;

2) существование и развитие языка не подчинено законам природы;

3) физические признаки человека (например, расовые) не имеют отношения к языку;

4) языком обладают только люди – это вторая сигнальная система, которой нет у животных.

Если язык не природное явление, то, следовательно, его место среди явлений общественных. Это решение правильное, но, для того чтобы была полная ясность, необходимо выяснить место языка среди других общественных явлений. Это место особое благодаря особой роли языка для общества.

Что же общего у языка с другими общественными явлениями и чем же язык от них отличается?

Общее у языка с другими общественными явлениями состоит в том, что язык – необходимое условие существования и развития человеческого общества и что, являясь элементом духовной культуры, язык, как и все другие общественные явления, немыслим в отрыве от материальности.

Но функции языка и закономерности его функционирования и исторического развития в корне отличаются от других общественных явлений.

Мысль о том, что язык не биологический организм, а общественное явление, высказывалась и ранее у представителей "социологических школ" как под флагом идеализма (Ф. де Соссюр, Ж. Вандриес, А. Мейе), так и под флагом материализма (Л. Нуаре, Н. Я. Марр), но камнем преткновения было непонимание структуры общества и специфики общественных явлений.

В общественных явлениях марксистская наука различает базис и надстройку, т. е. экономический строй общества на данном этапе его развития и политические, правовые, религиозные, художественные взгляды общества и соответствующие им учреждения. Каждый базис имеет свою надстройку.

Никому не приходило в голову отожествлять язык с базисом, но включение языка в надстройку было типично как для советского языкознания, так и для зарубежного.

Наиболее популярным мнением у антибиологистов было причисление языка к "идеологии" – к области надстроек и отожествление языка с культурой. А это влекло за собой ряд неверных выводов.

Почему же язык не является надстройкой?

Потому, что язык является не порождением данного базиса, а средством общения человеческого коллектива, складывающимся и сохраняющимся в течение веков, хотя бы в это время и происходили смены базисов и соответствующих им надстроек.

Потому, что надстройка в классовом обществе является принадлежностью данного класса, а язык принадлежит не тому или иному классу, а всему населению и обслуживает разные классы, без чего общество не могло бы существовать.

Марр Н. Я. и последователи его "нового учения о языке" считали классовость языка одним из своих главных положений. В этом сказалось не только полное непонимание языка, но и других общественных явлений, так как в классовом обществе общим для разных классов является не только язык, но и экономика, без чего бы общество распалось.

Вторая ошибка языковедов состояла в отожествлении языка и культуры. Это отожествление неправильно, так как культура – это идеология, а язык не относится к идеологии.

Отожествление языка с культурой влекло за собой целый ряд неверных выводов, так как данные предпосылки неверны, т. е. культура и язык не одно и то же. Культура в отличие от языка может быть и буржуазной и социалистической; язык, будучи средством общения, всегда общенароден, обслуживает и буржуазную и социалистическую культуру.

Каково же отношение между языком и культурой? Национальный язык есть форма национальной культуры. Он связан с культурой и немыслим вне культуры, как и культура немыслима без языка. Но язык не идеология, которая является основой культуры.

Были, наконец, попытки, в частности у Н. Я. Марра, уподобить язык орудиям производства.

Да, язык – орудие, но "орудие" в особом смысле. С орудиями производства (они являются не только вещественно-материальными фактами, но и необходимым элементом общественной структуры общества) у языка общее то, что они безразличны к надстройке и обслуживают разные классы общества, но орудия производства производят материальные блага, язык же ничего не производит и служит лишь средством общения людей. Язык – это идеологическое орудие. Если орудия производства (топор, плуг, комбайн и т. п.) обладают конструкцией и устройством, то язык обладает структурой и системной организацией.

Таким образом, язык нельзя причислить ни к базису, ни к надстройке, ни к орудиям производства; язык нетожествен культуре, и язык не может быть классовым.

Тем не менее, язык – это общественное явление, занимающее свое, особое место среди других общественных явлений и обладающее своими спе цифическими чертами. Каковы же эти специфические черты?

Так как язык, будучи орудием общения, является одновременно и средством обмена мыслями, естественно возникает вопрос о соотношении языка и мышления.

В отношении этого вопроса существуют две противоположные и в равной мере неправильные тенденции:

1) отрыв языка от мышления и мышления от языка

2) отожествление языка и мышления.

Язык – достояние коллектива, он осуществляет общение членов коллектива между собой и позволяет сообщать и хранить нужную информацию о любых явлениях материальной и духовной жизни человека. И язык как коллективное достояние складывается и существует веками.

Язык и мышление образуют единство, так как без мышления не может быть языка и мышление без языка невозможно. Язык и мышление возникли исторически одновременно в процессе трудового развития человека.

2 Понятие "наука о языке"

Каждый язык пользуется для выражения мысли звуками, произносимыми человеком. Каждый язык членоразделен: нормальное высказывание на любом из языков членится на элементы, повторяющиеся в других комбинациях в составе других высказываний. Каждый язык обладает обширным набором таких повторяющихся элементов и гибкой системы правил, по которым эти элементы соединяются в осмысленные высказывания.

Языковедение (языкознание, лингвистика) наука, изучающая языки (впринципе все существующие, когда-либо существовавшие и могущие возникнуть в будущем), а тем самым и человеческий язык вообще. Как всякая наука, языковедение возникло в связи с практическими потребностями, но постепенно развилось в сложную и разветвленную систему дисциплин как теоретического, так и прикладного характера. Внутри теоретического языковедения условно различают частное и общее.

Частное языковедение занимается отдельным языком (русским, английским, узбекским и т. д.) или группой родственных языков (скажем, славянскими языками). Оно может быть синхроническим, описывающим факты языка в какой-то момент его истории (чаще всего факты современного языка), либо диахроническим (историческим), прослеживающим развитие языка на протяжении определенного отрезка времени. Разновидностью диахронического языковеде ния является" сравнительно-историческое, "выясняющее "путем" сравнения" родственных языков их историческое прошлое.

Общими особенностями человеческого языка занимается общее языковедение. Оно исследует сущность и природу языка, проблему его происхождения и общие законы его развития и функционирования, оно также разрабатывает методы исследования языков. В рамках общего языковедения выделяется типологическое языковедение, осуществляющее сопоставление между собой как родственных, так и неродственных языков, сопоставление, направленное на выяснение общих закономерностей языка. Общее и, в частности, типологическое языковедение выявляет и формулирует языковые универсалии, т. е. положения, действительные для всех языков мира (абсолютные универсалии) или для значительного большинства языков (статистические универсалии).

Абсолютными универсалиями являются, например, следующие утверждения:

1) во всех языках существуют гласные и согласные звуки;

2) на всех языках люди говорят предложениями;

3) во всех языках есть имена собственные;

4) если в данном языке существует различие по грамматическому роду, то в нем обязательно существует различие и По числу. Пример статистической универсалии: почти во всех языках в местоимениях различается не менее двух чисел (исключения: древний и современный яванский).

Одной из важных задач общего языковедения является научное определение понятий, которыми пользуется языковедение,– таких, например, как упомянутые выше "гласный" и "согласный", "предложение", "имя собственное" и т. п.

Прикладное языковедение также решает и частные задачи, касающиеся одного языка, и задачи, принципиально приложимые к материалу любого языка: создание и усовершенствование письма; обучение письму, чтению, культуре речи, неродному языку; создание систем автоматического перевода, автоматического поиска, аннотирования и реферирования информации, создание систем, обеспечивающих общение человека с машиной на естественном языке.

Для филолога языковедение является одной из важнейших наук, наукой "профилирующей", т. е. формирующей филолога как специалиста в своей области. Курс "Введение в языкознание" есть начальный, элементарный курс общего языковедения, дающий первые сведения о языке вообще, о его структуре, об основных понятиях и терминах языковедения, без знания которых невозможно серьезно заниматься ни одним языком.

Языковедение тесно связано со многими другими науками. Прежде всего, конечно, с философией, изучающей наиболее общие законы природы, общества и мышления.

Так как язык – явление общественно-историческое, языковедение входит в круг наук о человеческом обществе и человеческой культуре. таких, как социология, история, этнография, археология.

Так как язык непосредственно связан с человеческим сознанием, мышлением и психической жизнью, языковедение имеет тесные связи с логикой и психологией, а через психологию также с физиологией высшей нервной деятельности. Изучение проблем происхождения и раннего развития языка осуществляется языковедением в контакте с антропологией.

Языковедение в ряде точек соприкасается с литературоведением, поэтикой и фольклористикой, объединяясь с ними в комплексную дисциплину – филологию, изучающую язык, литературу и культуру данного народа в их взаимосвязях.

Так как наша речь воплощается в звуках, важные области языковедения связаны с акустикой – разделом физики, изучающим звук, а также с анатомией и физиологией органов речевого звукообразования в человеческом организме.

Наконец, решая разнообразные прикладные задачи, языковедение взаимодействует с педагогикой и методикой, с медициной, а в наши дни все в большей мере с такими науками, как математическая логика, статистика, теория информации и кибернетика.

В последние десятилетия в результате взаимодействия языковедения с другими науками возникли новые научные дисциплины на стыке традиционных областей знания – социолингвистика, психолингвистика, математическая лингвистика и некоторые другие.

3.Возникновение языкознания

Лингвистика и молодая и старая наука. Она молодая в том смысле, что лишь в первой четверти 19-го столетия "официально" вычленилась из других наук – философии и филологии. Но она одновременно и старая наука, поскольку изучение отдельных языков, их научное описание уходит в далекое прошлое – в первые века до нашей эры.

Если мы посмотрим учебники по истории лингвистических учений, то обнаружим, что во многих из них возникновение науки о языке датируется началом XIX-го века. Такая традиция, традиция такого отсчета истории языкознания берет свое начало в конце XIX-го века, когда главную свою цель лингвисты видели исключительно в изучении истории языка, когда в языкознании господствовало младограмматическое направление. В XX-м веке так датировать начало научного изучения языка, пожалуй, не стоит. Если мы посмотрим на историю человеческой мысли, на тексты, которые люди написали в разное время, то мы увидим, что языкознание – одна из древнейших наук, не менее древняя, чем, например, геометрия, или астрономия. Любая наука возникает в ответ на определенные практические потребности: известно, что геометрия возникла в связи с необходимостью измерять землю, в самом названии "геометрия" отражена именно эта практическая установка. Что же касается астрономии, то она понадобилась людям для того, чтобы плавать по морям, там, где у человека нет других ориентиров, кроме звездного неба над головой. Так вот и лингвистика, языкознание – оба эти термина обозначают одно и тоже – так вот, лингвистика возникла в ответ на определенные, сугубо практические потребности. Важнейшей из этих потребностей является фиксация культурно значимых текстов. Что я имею в виду? Дело в том, что культура, как и язык, имеет два аспекта, которые имеет смысл различать – культура как деятельность, соответственно – язык как деятельность и культура, как результат этой деятельности. Так вот, культура, как результат определенной деятельности – это совокупность текстов. Текст – это какой-то воспроизводимый звуковой или вообще знаковый комплекс, клише. например, современная русская культура представляет собой комплекс текстов самого разного свойства, это и романы Толстого и песни городских окраин, и балет в постановке Петипа и картины Третьяковской галереи, и правила дорожного движения, и свадебные ритуалы и какие-нибудь дразнилки и т.д. и т.д. Важнейшей культурной задачей во все времена является сохранение текстов, это сохранение означает не только и не столько сохранение материальной субстанции, скажем, бумаги, на которой текст написан, или скалы, на которой текст вырублен, сколько сохранение текста именно в качестве текста, т.е. сохранение его знаковой сущности, сохранение информации, которая в тексте содержится. Иногда, и даже очень часто бывает, что для нас сохранился некий памятник, по замыслу его создателя он является текстом, а мы сейчас его прочесть не можем, он для нас нем, он не содержит ни какой информации. И тогда для его расшифровки приходится предпринимать специальные разыскания. Сравнительно недавний сюжет – разгадка камней Стоунхеджа. Мы и сейчас не можем достаточно внятно сказать что для древнего египтянина значила форма пирамид, а, очевидно, она что-то значила. Этот текст материально для нас сохранился, но не в качестве текста, а, скажем так, в качестве огромной геометрической конструкции, возвышающейся над пустынями Египта.

Тексты пытались сохранять самыми разными способами. Как его можно сохранить? Можно выучить наизусть, а можно записать, но вернемся к той ситуации, когда ничего записать еще было невозможно, к дописьменной ситуации. Текст передается из поколения в поколение и неизбежно искажается, неизбежно забывается, неизбежно деформируется. Есть такие культурные традиции в рамках которых сохранение текста становится специальной заботой в дописьменный период. Так было в древней Индии, когда забота о сохранении религиозных текстов осознавалась как важная культурная задача. И все же поистине революционным оказалось создание письменности. Универсальная знаковая система – язык – позволяет человеку с исчерпывающей полнотой и внятностью передать любое содержание. Звучащее слово существует лишь в момент его произнесения, тексты на естественном языке могут передаваться и в устной позиции, но в этом случае воспроизводимость их оказывается, в высшей степени, относительной. Язык постоянно меняется, вместе с языком меняются тексты. Но вот возникает письменность. В этот момент, в момент создания письменности (я неизбежно упрощаю ситуацию), скажем, сейчас мы хотим создать письменность, перед нам два пути: мы можем строить звуковое письмо или идеографичекое, напоминаю, что язык есть система знаков, у каждого знака есть план выражения и план содержания, так вот, придумывая письменные знаки мы либо пытаемся отразить на письме план выражения и тогда перед нами звуковое письмо, либо мы пытаемся записать значения, план содержания и тогда перед нами идеографическое письмо. И в том и в другом случае человеку – создателю письменности приходится стать лингвистом. Скажем, создавая звуковое письмо приходится анализировать план выражения.

Принято говорить, что создатели звукового письма – стихийные фонологи. Человеческая речь очень разнообразна по своему звуковому материалу и выделить фонемный состав языка для того, чтобы для каждой фонемы придумать свой собственный графический знак, это серьезная задача, вполне научная. В разных традициях звуковое письмо развивалось по разным сценариям, есть у него определенные варианты, скажем, фонемное письмо, примерно то, которым мы пользуемся в русском языке, иначе говоря, у нас приблизительно, примерно, буква обозначает какую-то фонему. Не всегда, не все буквы и не во всех контекстах, но идея такая присутствует. Существует слоговое письмо, скажем письмо деванагари – индийское письмо деванагари в котором каждый графический знак означает слог. Существует консанантное письмо, т.е. такое звуковое письмо, в котором графически изображаются только согласные. Согласитесь, что только согласные несут основное содержание, даже по-русски мы более-менее легко можем разгадать слово по его согласным, скажем "вдпрвд" – водопровод, а по гласным мы его распознать не можем. В ряде семитских языков, например в арабском языке или в иврите, используется консанантное письмо. Отчасти, это связано со структурой языка, с характером языка. Скажем, в семитских языках корни состоят из согласных, а гласные имеют грамматическое и древационное, т.е. словообразовательное, значение. Так или иначе, для того, чтобы разработать звуковую письменность, все равно какую, фонемную, слоговую, консанантную, нам приходится подвергнуть анализу звуковой материал языка.

По другому пути приходится идти при создании идеографического языка. Мы хотим придумать знаки, которые были бы непосредственно связаны со значением и никак не отсылали бы нас к звучанию. Такими знаками являются, например, цифры, которыми мы пользуемся, математические символы, обозначения химических элементов и т.д. Скажем, цифру "пять", я назвал ее по-русски, но мог бы назвать и по-английски: "five", и по-персидски и по-чешски и т.д. Никак эта цифра со звуковой субстанцией не связана. Создавая идеографическое письмо нам надо проанализировать план содержания языка, систему значений, которая выражается текстами на данном языке. Это довольно трудная задача: для каждого слова письменного знака не придумаешь. Представьте себе, сколько времени у нас занимало бы изучение системы письменности, содержащей, скажем, 40 000 знаков – количество слов более-менее регулярно используемых в речи. пределы человеческой памяти, к сожалению, достаточно жестко ограничены. Как же быть? Надо каким-то образом оптимизировать, надо упорядочить план содержания и сделать так, чтобы сложные значения выражались комбинацией простых знаков. Идеально это сделано, например, для обозначения цифрового ряда: мы знаем, что количество чисел бесконечно, но мы справляемся с этой задачей, пользуясь, всего-навсего 10-ю арабскими цифрами. К сожалению, не весь язык так четко структурирован, как натуральный ряд чисел и во многих случаях приходится прибегать к искусственным приемам, но, так или иначе, в любой идеографической системе, в китайской ли письменности, в древнеегипетской письменности, комбинация простых знаков используется для выражения более сложных значений. Например, в китайской иероглифике идея "отдыхать", "отдых" выражается парой иероглифов – "человек" и "дерево" – человек под деревом, так, кажется, удобная позиция для отдыха. Согласитесь, что это выглядит немножко искусственно, но это легко запомнить. В данном случае комбинация знаков иллюстрирует не столько семантический анализ глагола "отдыхать" или существительного "отдых и вообще идеи отдыха, а, скорее, выполняет роль мнемонического приема, позволяет нам запомнить то, как выражается данная идея. А, скажем, идея перевала раскладывается в китайской иероглифике почти идеальным образом: перевал – это гора + верх + низ. Комбинация трех простеньких иероглифов "гора", "верх" и "низ" выражает идею горного перевала, согласитесь, что здесь присутствует нормальный семантический анализ.

19-й век действительно был поворотным моментом в развитии языкознания, поскольку ученым впервые удалось на достаточном языковом материале поставить и обосновать проблему родства языков, происхождения отдельных групп языков из общего источника, за которым закрепилось название праязыка.

Основы сравнительно-исторического языкознания на материале языков индоевропейского ареала были заложены немецкими учеными Францем Боппом (1791-1867), Якобом Гриммом (1785-1863), датским языковедом Русмусом Раском (1787-1832) и русским филологом академиком Петербургской АН Александром Христофоровичем Востоковым (1781-1864).

Труды выдающегося немецкого ученого-энциклопедиста Вильгельма Фон Гумбольдта (1767-1835) заложили основы общего теоретического языкознания, интенсивный период развития которого начался с середины 19-го столетия.

Здесь разве что необходимо сделать одно уточнение: в наше время все большее признание получает точка зрения, согласно которой первые попытки, положившие начало зарождению общего языкознание, были предприняты еще в 17-ом столетии французскими учеными Антуаном Арно (1612-1694) и Клодом Лансло (1616-1695), опубликовавшим в 1660 году фундаментальный научный труд под названием "Всеобщая и рациональная грамматика Пор Рояль".

И все-таки колыбелью языкознания следует считать не Европу, а древнюю Индию, ибо интерес к изучению языка зародился именно в этой стране с ее древней оригинальной культурой и философией. Наиболее известным трудом того далекого времени явилась грамматика классического санскрита – литературного языка древних индийцев, написанная в 4-м веке до н.э. ученым Пбнини. Этот замечательный труд индийского исследователя продолжает и сейчас восхищать ученых. Так, А.И. Томсон (1860-1935) справедливо отмечает, что "высота, которую достигло языкознание у индусов, совершенно исключительна, и до этой высоты наука о языке в Европе не могла подняться вплоть до 19 в., да и то научившись многому у индийцев"

И действительно, труды индийцев по языку оказали большое влияние на соседние народы. Со временем лингвистические идеи индийцев и тщательно разработанная ими методика синхронного подхода к описанию языкового строя отдельно взятого языка, особенно на уровне фонетики и морфологии, переступили границы Индии и стали проникать сначала в Китай, древнюю Грецию, затем в арабские страны, а с конца 18 века, когда англичане познакомились с санскритом, – и в Европу. Нельзя не подчеркнуть, что именно знакомство европейцев с санскритом явилось стимулом к разработке сравнительно-исторической проблематики.

Ученым, открывшим санскрит для европейцев, был английский востоковед и юрист Вильям Джонз (1746-1794), который смог написать, ознакомившись с санскритом и с некоторыми из современных индийских языков, следующие восторженные слова о древнеиндийском литературном языке: "Санскритский язык, какова бы ни была его древность, обладает удивительной структурой, более совершенной, чем греческий язык, более богатой, чем латинский, и более прекрасной, чем каждый из них, но носящий в себе настолько близкое родство с этими двумя языками как в корнях глаголов, так и в формах грамматики, что не могло быть порождено случайностью, родство настолько сильное, что ни один филолог, который занялся бы исследованием этих трех языков, не сможет не поверить тому, что они все произошли из одного общего источника, который, быть может, уже более не существует".

Научные изыскания Ф. Боппа и Я. Гримма полностью подтвердили справедливость этой краткой, тезисной по форме, но глубокой по содержанию характеристики близкого родства санскрита с двумя классическими языками далекого прошлого и послужили стимулом к разработке основных принципов нового метода в языкознании – сравнительно-исторического.

Но учитывая, что уже в рамках древнеиндийской, классической, китайской, а также арабской, тюркской и европейской (до 19 века) языковедческих традиций обсуждались и нашли то или иное решение такие хорошо известные современному лингвисту актуальные проблемы, как природа и происхождение языка, соотношение логических и грамматических категорий, установление членов предложения и состава частей речи и мн.др., весь более чем двухтысячелетний период, предшествовавший этапу становления и развития сравнительно-исторического языкознания, необходимо считать составной, органической частью лингвистики как науки.

4 Структура современной науки о языке

Под научно-отраслевой структурой любой науки имеют в виду ее деление на различные области знаний (дисциплины). Так, в философии выделяют онтологию (учение о бытии) и гносеологию (теорию познания), в физике – астрономию и геофизику, в биологии – ботанику, зоологию и биологию человека.

Какова научно-отраслевая структура лингвистической науки? Она может быть представлена следующим образом:

Лингвистическая онтология – учение о бытии языка, а лингвистическая гносеология – учение о способах его познания. В свою очередь внешняя лингвистика отличается от внутренней тем, что в первой язык изучается в связи с другими, неязыковыми, объектами, а во второй он исследуется как таковой. Но каждая из указанных областей знаний имеет свою научно-отраслевую структуру.

Какова же научно-отраслевая структура внешней лингвистики? Поскольку она исследует язык в одном ряду с другими объектами, решение этого вопроса оказывается связанным с проблемой классификации всех наук, а они, взятые в комплексе, покрывают собою весь мир. Вот почему структура мира предопределяет структуру науки. Из каких частей состоит наш мир? Из каких этажей состоит современное мироздание?

Его первый этаж – физическая природа. Она изучается физикой. Внутри данного этажа происходит физическая эволюция – физиогенез. Его второй этаж – живая природа. Она изучается биологией. Внутри данного этажа происходит биологическая эволюция – биогенез. Его третий этаж – психика. Она изучается психологией. Внутри данного этажа происходит психическая эволюция – психогенез. Его последний, четвертый, этаж – культура. Она изучается культурологией. Внутри данного этажа происходит культурная эволюция – культурогенез.

Физика, биология, психология и культурология относятся к частным наукам, поскольку каждая из них изучает соответственную часть мира. Философия – общая наука, поскольку она изучает мир в целом, выявляя в его объектах такие черты, которые присущи всем частям мира. Так, любой объект – физический, биологический, психологический или культурологический – есть часть и целое, сущность и явление, система и структура, причина и следствие и т.д.

Языкознание входит в культурологию, поскольку язык – один из продуктов культуры. Его объект исследования – язык – связан как с миром в целом, так и с его частями.

Философия языка. Эта наука изучает язык в связи с миром в целом. Центральное место в ней занимают следующие проблемы: происхождение языка, развитие языковой способности у ребенка, основные функции языка.

Лингвофизика. Эта наука изучает язык в связи с другими физическими объектами. Это означает, что в данном случае он рассматривается в своей физической ипостаси, т.е. в качестве звукового образования. В центре внимания в лингвофизике находятся проблемы, связанные с выявлением акустических характеристик у речевых звуков (таких, как его продолжительность, сила и т.п.).

Биолингвистика. Эта наука, изучает язык в связи с другими биологическими объектами. Язык, взятый в данной ипостаси, оказывается связанным с тремя органами тела – органами артикуляции, органами слуха и головным мозгом. В задачу биолингвистики входит исследование строения и функционирования этих органов.

Психолингвистика. Эта наука изучает язык в связи с другими психологическими объектами. Язык, взятый в данной ипостаси, выступает в виде особой психической деятельности – либо говорящего, либо слушающего. В задачу психолингвистики входит исследование речевой деятельности этих людей с психологической точки зрения.

Лингвокультурология. Эта наука изучает язык в связи с другими культурологическими объектами. Язык, взятый в данной ипостаси, выступает в качестве одного из продуктов культуры. В задачу лингвокультурологии входит исследование языка в связи с такими продуктами духовной культуры, как религия, наука, искусство, нравственность и политика. В лингвокультурологии исследуются также и связи языка с продуктами материальной культуры (в частности, с техникой).

Выводы

Языкознание – это наука о языке. Изучение языков насчитывает более чем двухтысячелетнюю историю. Колыбелью языкознания была Индия. Из Индии языкознание проникло в Китай, Древнюю Грецию, Рим, далее в арабские страны. На протяжении длительного времени языкознание строилось на изучении отдельных языков. Такое языкознание называют частным.

Со временем ученые начали сравнивать, сопоставлять несколько языков с тем, чтобы выявить как общие черты в их строении, так и те особенности, которые разделяют, отличают одни языки от других.

Первые опыты сопоставления языков с целью выявления сходств и различий между языками были предприняты во 2-й половине 17-го столетия во Франции. В 1660 году была издана первая грамматика, выполненная в плане сопоставления строя различных языков. Этот труд условно называют грамматикой Пор-Рояль – по месту близ Парижа, где она была создана.

Наука о языке связана практически со всеми сферами научных знаний.

Литература

1. Даниленко В.П. Введение в языкознание Иркутск 2008

2. Звегинцев В.А. Язык и лингвистическая теория. М.: Эдиториал УРСС, 2001.

3. Зенков Г.С. Сапожникова И.А. Введение в языкознание – Бишкек ОсОО "Негис",2000

4. Кодухов В.И. Введение в языкознание. – М.: Просвещение, 1979

5. Маслов Ю. С. Введение в языкознание- М.: Просвящение 2000

6. Общее языкознание: Внутренняя структура языка / Под ред. Б.А. Серебренникова. – М.: Наука, 1972.

7. Реформатский А.А. Введение в языкознание. – 4-е изд. – М.: Просвещение, 1967