Межкультурное восприятие

Межкультурное восприятие.

1. Понятие восприятия

Одну и туже информацию люди воспринимают по-разному, субъективно, в зависимости от своих потребностей, интересов, способностей и т.п. Зависимость содержания от психической жизни человека, от особенностей его личности называется апперцепцией.

Свойства восприятия:

1. Целостность, то есть восприятие есть всегда целостный образ.

2. Константность восприятия – благодаря этому свойству мы воспринимаем окружающие предметы как относительно постоянные по форме, цвету, величине. Многократное восприятие одних и тех же объектов позволяет выделить относительно постоянную структуру воспринимаемого объекта.

3. Структурность восприятия – восприятие не является простой суммой ощущений. Мы воспринимаем фактически абстрагированную из этих ощущений обобщенную структуру. Например, слушая музыку, мы воспринимаем не отдельные звуки, а мелодию, хотя отдельные звуковые ощущения от разных нот различны.

4. Осмысленность восприятия – восприятие тесно связано с мышлением. Сознательно воспринять объект, значит мысленно его назвать.

5. Избирательность восприятия – проявляется в выделении одних объектов по сравнению с другими. Что-то мы замечаем, а что-то пропускаем мимо нашего внимания.

При резком физическом эмоциональном переутомлении иногда происходит повышение восприимчивости к обычным внешним раздражителям. Дневной свет ослепляет, звуки обычной силы оглушают, запахи воспринимаются очень остро и т.п. Могут появиться зрительные видения объектов, якобы расположенных снаружи галлюцинации, они могут быть подвижными и неподвижными. Видения неменяющегося содержания называются стабильными галлюцинациям, видения с постоянно меняющимся сюжетом, событиями – сценоподобные галлюцинации. Содержание зрительных галлюцинаций оказывает очень сильное эмоциональное воздействие, может вызывать ужас, интерес, восхищение, удивление и т.п. Галлюцинирующего человека невозможно убедить, что галлюциноторного образа не существует.

2. Взаимодействие культур

Особенности восприятия "иного", механизмы социального общения, закономерности взаимодействия и конфликтов старого и нового – постоянные темы культуроведения. Сложился целый ряд моделей, позволяющих интерпретировать наблюдаемые процессы и прогнозировать их динамику. Остановимся на основных понятиях, выработанных двумя подходами к анализу коммуникации в поликультурной среде инструментальным (или адаптивным) и понимающим (или развивающим). Они опираются на различные методологические традиции в культурной антропологии и социологии – позитивистски-бихевиористскую в одном случае, герменевтическую (историко-культурную, цивилизационную) – в другом. Первый наибольших успехов добился в исследовании "культурного шока", механизмов коммуникации и адаптации, особенностей языкового и неязыкового поведения носителей разных культурных традиций, влияния ценностей и стереотипов на общение. Второй позволяет изучать изменения в структуре личности, которые происходят в результате встречи с незнакомой культурой, перспективы развития нашей способности к коммуникации в поликультурной среде.

Попробуем показать, каким образом предлагаемый обоими подходами аналитический аппарат работает при исследовании социокультурных сдвигов в российском обществе.

Мы исходим из того, что любое социальное поведение в одном из своих измерений может пониматься как процесс коммуникации, т.е. взаимосвязи и взаимодействия людей, являющихся носителями отличных друг от друга ценностей, стереотипов или

поведенческих форм, при котором происходит обмен информацией. Это "поведение, связанное с обменом информацией". В ходе коммуникации передается и усваивается социальный опыт, происходит изменение взаимодействующих субъектов, формируются новые личностные качества. Индивид рассматривается нами не как изолированный субъект, а как представитель определенной социальной группы – нации, этнической общности, субкультуры, профессии, поколения. Не секрет, что на возраст, пол, религиозность и т.д. обращают большое внимание в любой культуре, особенно в восточных. Поведение определяется принадлежностью к этим группам и, следовательно, социальными функциями и ролями, в которых реализуется психологический и физиологический потенциал человека – темперамент, характер, выносливость. Все это приходится учитывать, когда надо интерпретировать поведение партнера по межкультурной коммуникации. Если он очень похож на нас (член семьи, близкий друг, земляк), мы понимаем друг друга довольно хорошо. Но а если он живет в другой республике, регионе? В таком случае скорее всего обнаружится, что этот человек думает по-другому, говорит иначе, придерживается ценностей, отличных от наших. Из-за этих различий коммуникация приобретает новое измерение, требует особых усилий, большего внимания, сосредоточенности. Когда мы разговариваем с близкими друзьями, то обращаемся к общему опыту, можем использовать понятные обоим жаргон, недосказанности и намеки. С человеком из другой культуры все иначе.

Формирование навыков межкультурной коммуникации начинается уже в детском возрасте, когда, общаясь со взрослыми и сверстниками, слушая народные сказки или смотря "Тома и Джерри", ребенок приобщается к ценностям культуры, представлениям о нормах поведения и взаимоотношений (процесс социализации и аккультурации проходит одинаково и в родной, и в чужой культурной среде) и развивается по мере накопления и усвоения жизненного опыта. Попадая в незнакомую культуру (а это может быть и поездка на учебу или отдых, и, подобно современному положению в России, принципиальное изменение социоэкономических и политических основ общества), человек оказывается в ситуации, когда привычные способы и нормы поведения могут быть неприемлемы или, по крайней мере, неэффективны.

На основании многочисленных полевых исследований западными специалистами по коммуникации культур было выделено шесть типов реакции на другую культуру и ее представителей Они приведены на рис. 1, где наглядно показано соотношение способов восприятия межкультурных различий с точки зрения совершенствования навыков поведения человека в ситуации контакта культур.

Рис. 1. Шесть типов реакции на другую культуру

Обычной реакцией советского человека на межкультурные различия была их минимизация – достаточно продвинутый по зарубежным меркам способ восприятия других культур. Ее характерными признаками являются признание возможности существования инокультурных ценностей, норм, форм поведения (как в лице Запада, который постоянно выступал в качестве "антитезы" советской культуре, образу жизни и мышления, так и в лице множества национальных и автономных культур народов Союза). При этом можно отметить достаточно высокую степень дифференцированности представлений о межкультурных различиях (например, стереотипы, связанные с экономикой и культурой "дружественных социалистических стран" фиксировали их близость Эстонии, Латвии и Литве и противопоставляли массовойсоветской культуре; в общественном сознании в качестве "существенно отличных" осознавались мусульманские культуры, причем с их внутренними различиями, в частности, между татарами и другими жителями европейской части СССР и Средней Азией), однако внутреннее ценностное содержание субкультур отдельных народов, этнических или религиозных групп оставалось скрытым стереотипными общесоветскими масками, символами и словесной риторикой. Идеология относила природу различий к категории субъективного и преходящего.

Сегодня ситуация заметно изменилась. Новые принципы социальных отношений, основанные на конкуренции, индивидуализме, экономической рациональности, заставляют видеть в представителе другой культуры в первую очередь соперника.

К сожалению, произошло резкое снижение уровня восприятия межкультурных различий. В этом смысле особенно характерно изменение смысла понятий "старшего и младшего брата": из положительных, редко встречающихся и несколько официозных, они приобрели значение обвиняющих и массово в период "парада суверенитетов" употребляемых. Сложившаяся за несколько десятилетий привычка закрывать глаза на существующие проблемы взаимодействия культур усугубляет положение. Обнаружилась нехватка даже лексических средств, терминов, способных в корректной форме обозначать существующие межнациональные и межрелигиозные различия. Такие выражения, как "национальные меньшинства" или "лица кавказской национальности", никого не удовлетворяют.

В результате можно констатировать, во-первых, несовпадение динамики межличностного общения с развитием процессов взаимодействия культур на уровне исторически сложившихся "нормативных" социальных и духовных структур. Установление договорных отношений между республиками СНГ, регионами России или бывшими соперниками по "холодной войне" отнюдь не сглаживает неприязнь, проявляющуюся зачастую в личном повседневном общении. Во-вторых, знания, полученные в прошлом, в системе формального образования, из средств массовой информации и литературы, художественной и научной, часто интегрируются в негативные стереотипы другой культуры, рационализируются в идеях радикального национализма и расизма, коммунализма. Это ведет к проявлению таких реакций, как отрицание возможности межкультурных различий, уверенность в том, что все люди в мире разделяют (или обязаны разделять) одни и те же убеждения, установки, нормы поведения, ценности.

Когда мы наблюдаем отрицание существования отличных от собственной культур, замыкание, закрытость, можно ожидать, что через какое-то время человеку будет все труднее сопротивляться давлению новых фактов, избегать встречи и тесного, эмоционально окрашенного общения с представителями другой культуры. Его позиция в этом случае модифицируется в защитную.

Однако "защита" эта представляет собой поведение достаточно активное и агрессивное. В основе ее – ощущение того, что ценности и обычаи чужой культуры представляют угрозу привычному порядку вещей, мировоззренческим устоям, сложившемуся образу жизни. Реализуется такая защита в утверждении собственного культурного превосходства и очернении других.

Если человек настроен на защиту, то достаточно внешнего сходства или речевого акцента, чтобы сработал стереотип и в адрес встречного раздалось "Понаехали...!", хотя для тех, на кого направлена агрессия, она может представляться совершенно немотивированной.

Межкультурные различия (чаще, правда, их внешние проявления) при этом уже отнюдь не игнорируются, а отчетливо фиксируются в виде негативных стереотипов другой культуры. В их основе обычно лежат расовые, национальные, религиозные, возрастные, профессиональные отличия между культурами и субкультурами. В любом случае все люди оказываются разделенными по признаку "мы" – такие правильные, культурные, рациональные (или духовные), открытые (или чувствуем себя неотъемлемой частью семьи, клана) – и "они" – полная противоположность.

Набор характерных черт, ролей, способностей, интересов, личных качеств приписывают при этом всем (или подавляющему большинству) членам стереотипной группы и каждому из них в отдельности. Независимо от того, несут ли стереотипы позитивный или негативный заряд, они обычно мало соответствуют действительности, не логичны, но достаточно внутренне согласованы, чтобы "обеспечить субъективные доводы, пригодные для аргументации и дискурсивного убеждения в разговорном взаимодействии", так что с точки зрения индивида его отношение к другой группе выглядит рациональным, а поведение – последовательным.

Часто люди нарочито демонстрируют свою "инаковость", чтобы восстановить или установить культурную дистанцию, сигнализируя таким образом, что партнер по коммуникации недопонимает их намерения и мотивы, упрощает взаимоотношения (т.е. минимизирует действительные различия между культурами). Проявлениями этого являются, в частности, молодежный сленг и стиль одежды и, напротив, "официозность" делового костюма и языка.

Или другой пример. После серии достаточно успешных переговоров ваши японские.коллеги при очередном визите в Москву привозят с собой переводчицу в кимоно, с традиционной прической. При этом их собственный стиль одежды и поведения ничем не отличается от общепринятой международной манеры вести переговоры. Однако установившееся взаимопонимание – также лишь элемент протокола, форма вежливости, и японцы постарались напомнить об этом своим русским коллегам. Мы, аналогично, зачастую ставим на видное место самовар или встречаем гостей караваем на рушнике, не отдавая себе отчет в том, что наряду с национальным гостеприимством этот жест является и способом обратить внимание на свою законную национальную самобытность и гордость.

Другая форма реакции защиты – это "переворачивание" мировоззренческих, культурных ориентаций. Это пример отклоняющегося поведения, но оно достаточно широко распространено, причем в качестве его проявлений могут рассматриваться как формы западничества "новых русских", так и крайнего славянофильства (утверждения умозрительно сконструированных принципов, приписываемых исконно русской культуре). К этому же типу реакции следует отнести и отказ признать право на сохранение и утверждение самобытности и целостности "культуры большинства" в многонациональном обществе, которую мы зачастую наблюдаем сегодня по отношению к русской культуре.

Порой представляется, что люди разной национальности или веры обязательно понравятся и поймут друг друга, если они вступят в прямой контакт, познакомятся поближе. Однако при низком уровне межкультурной компетентности, которым характеризуется "защитное" восприятие ситуации контакта культур, происходит нечто противоположное. Негативные стереотипы и проявления агрессивности лишь усиливаются.

3. Механизмы межкультурного восприятия

Принципиальное отличие настроя на принятие новой культуры и внутренней потребности в адаптации в нее от того дискомфорта и агрессивности (скрытой или явной), которые свойственны защитной позиции или минимизации межкультурных различий, можно увидеть на примере писем двух студенток, обучающихся вре­менно за рубежом и проживающих в семьях. Первая, слыша постоянно быструю речь на языке, которым она еще не вполне владеет, сталкиваясь с отношениями, к которым она не приучена (вроде персонального счета за обед в ресторане с "приемным папой"), воспринимает ситуацию как недопустимую и стремится избежать ее, переехав в семью соотечественников. Вторая же в схожем положении относится к этому по-другому, она видит возможность быстрее и полнее выучить язык, ближе узнать культуру. Вегетарианский протертый суп, с ее точки зрения, это может и не совсем то, на что она рассчитывала, но вполне нормально в качестве знакомства с новой кухней.

Рис. 2. U-кривая и ее фазы

И тем не менее, случаи подлинного взаимопонимания в межкультурном общении крайне редки, поскольку требуют неординарных личных качеств, способности чутко и творчески воспринимать наследие и своей, и иной культур.

На основании вышесказанного можно сделать вывод, что поведение в ситуации межкультурного контакта ме­няется волнообразно. Новая среда и новый опыт могут привести как к позитивным, так и негативным сдвигам.

"U-кривая" (U-curve) на наш взгляд, достаточно точно описывает не только эволюцию восприятия чело­века, попавшего в незнакомую культуру, но и изменения социального настроения в российском обществе с 1985 г. и до сегодняшнего дня. Она имеет три основные фазы (рис.1). В ряде случаев, поскольку мы говорим об индивидуальном восприятии, можно выделить также "нулевой этап", связанный с предварительным ознакомлением с ситуацией, формированием первых представлений и планированием общей стратегии поведения, который обычно имеет место накануне непосредственного контакта.

Первая фаза "U-кривой" получила название "медового месяца", когда знакомство с новой культурой, ее отдельными достижениями или представителями рождает прилив оптимизма, приподнятое настроение, уве­ренность в успешном взаимодействии и беспроблемной перспективе на будущее. Таковым, на наш взгляд, было настроение в обществе в период "перестройки и гласности". Немаловажное значение для возникновения и стойкости иллюзий периода "медового месяца" в этом случае имел "демонстрационный эффект" – навязывание преувеличенно позитивного отношения к "достижениям западной цивилизации", демократии, индустриальной мощи, "качеству жизни".

Следующий этап контакта характеризуется как "культурный шок". Это период крушения всех надежд, когда положительный эмоциональный настрой сменяется депрессией, смятением и враждебностью. Шок возникает в первую очередь в эмоциональной сфере, однако важнейшую роль играют такие социальные факторы, как неприспособленность и неприятие новых обычаев, стиля поведения и общения, темпа жизни, изменений в материальной инфраструктуре общества (интенсивное уличное движение, социальные контрасты, шум, яркая реклама), и ценностях (роли индивида, его характеристик, рационального поведения). Симптомы культурного шока мы встречаем сейчас довольно часто.

В третьей фазе формируется реалистическая оценка ситуации, возникает адекватное понимание происходя­щего, возможность эффективно добиваться собственных целей. Однако не исключается и возможность полного отвержения новых культурных феноменов и неизбежного в этом случае отступления, бегства, как в переносном ("в себя"), таки в прямом, физическом смысле, что ведет к маргинализации значительных слоев населения, росту миграции, "утечке умов" и другим подобным явлениям.

Большое значение имеет продолжительность контакта. Туристическая поездка или краткая командировка, как правило, не превышают длительности фазы "медового месяца" и оставляют очень яркие и приятные впе­чатления. Обучение или работа за рубежом в течение полугода и дольше позволяет достаточно близко и глубоко познакомиться с новой культурой, завести друзей, а то и семью, т. е. войти в фазу адаптации. Однако за это время может обнаружиться и неспособность человека приспосабливаться к меняющейся социокультурной среде, тогда он будет нуждаться в срочной психологической и социальной помощи. Таким образом, срок пребывания за границей от месяца до трех наиболее труден с точки зрения преодоления культурного шока. Основная стратегия поведения, которая может быть рекомендована в этом случае,– ориентация на профессиональную, творческую сферу жизни, погружение в учебу. Так, приезжающим на краткие стажировки или языковые курсы студентам обычно советуют не покидать студенческого городка, в общежитии селиться в комнате с соотечественником (и не жить одним), общаться главным образом внутри своей общины.

Межкультурный контакт и вызываемый им культурный шок, как и навыки, вырабатываемые человеком, чтобы овладеть положением, имеют ситуационный характер. Это значит, что, приспособившись к работе в одной культуре, он снова будет испытывать трудности, попав в неформальную обстановку, переехав в другую стра­ну и даже вернувшись домой, поскольку за счет приобретенного опыта изменятся его ориентации, а вынужденный в течение некоторого времени разрыв общественных связей на Родине потребуют утверждения вновь своего социального статуса.

Важно заметить, что межкультурные различия по-разному проявляются в рабочей, официальной обстановке и дома. Общепринятый интернациональный деловой стиль скрывает отличия между культурами, а те особен­ности, которые выставляются напоказ, обычно укладываются в привычные стереотипные схемы. Если же встреча носителей разных культурных традиций происходит в домашней обстановке, эти представления не срабатывают. Различия, о которых человек не знает, он просто не замечает. Как в такой ситуации добиться, чтобы иностранный коллега вашего мужа, приглашенный им домой на "очень важный обед", был доволен оказанным ему уважением, комфортом и при этом чувствовал себя как дома? Например, какую посуду при этом лучше поставить на стол: импортную (как и сам гость) термостойкую, очевидно, дорогую, новую, общепринятую и уже, может, набившую оскомину, или ручной работы местную керамику – редкую, о которой можно поговорить за столом, но, к сожалению, несколько разномастную и в щербинках?

Стресс, вызываемый культурным шоком, разрыв отношений с родными, коллегами, соотечественниками и, вместе с тем, включение в социальные связи в новой культуре – эти факторы часто являются причиной того, что люди, уехавшие на несколько месяцев или лет за границу, принимают решение остаться там навсегда. Среди "групп риска" – студенты (об этом говорит и зарубежный, и отечественный опыт подготовки "национальных кадров"), квалифицированные специалисты из различных отраслей промышленности и другие, в том числе правительственные чиновники и сотрудники международных организаций и миссий.

Не следует думать, что высокий образовательный уровень и социальный статус (что подразумевает овла­дение человеком навыками общения и социального взаимодействия в родной культуре) всегда помогают лег­ко преодолеть или даже избежать культурного шока, попав в инокультурную среду. Изучение адаптации уче­ных и специалистов за рубежом приводит к выводу, что часто, напротив, основанная на этих объективных показателях самооценка мешает реалистично оценить новую ситуацию, увидеть проявления межкультурных различий, правильно построить свое поведение. Пилотажное исследование, проведенное автором, показало, что наибольшие трудности у российских студентов и специалистов при этом возникают в таких обыденных делах, как "быть со старшими по возрасту представителями другой культуры", "обратиться или познакомиться первому, привлечь чье-нибудь внимание", "выступить перед большой аудиторией", "возглавить работу груп­пы". Изменения социально-экономических условий в нашей стране, проявляющиеся в том числе и в расширении ассортимента магазинов, появлении новых увеселительных заведений, "Макдональдсов" и многом другом, сделали достоянием прошлого трудности в ситуациях типа "поход в кафе", "к врачу", "посещение общественного туалета", что было характерно для периода до 1985 года.

Поэтому и в случае экономического кризиса, резкой смены ценностных и идеологических ориентиров, что произошло в течение последних десяти лет в России, этот же круг лиц будет испытывать наибольшие трудности в адаптации. В этом одна из важнейших причин наблюдаемой "утечки умов" из страны. Несмотря на сравнительно небольшие объемы этого потока, он приобрел устойчивый характер, главным образом за счет выезда на стажировки и продолжение учебы студентов и аспирантов, которым "все равно", где адаптироваться к требованиям рынка интеллектуального труда – за рубежом или в стране, успевшей за время, пока они окончили школу, сменить и название, и экономический и политический строй.

Существенной особенностью тех западных моделей, на основе которых осуществлена данная интерпретация, является их прикладной, инструментальный характер. Используемый категориальный аппарат и представле­ния о механизмах социальной коммуникации позволяют не только анализировать ситуации взаимодействия с "иным", но и создавать методики, способствующие более эффективной деятельности людей в самых разных сферах (от внедрения технологических инноваций, повышения уровня среднего образования до совершен­ствования содержания рекламы и туристических проспектов). Переходный характер социокультурных проекций. Итак, понятие культуры появилось для описания пластичности человеческого поведения. В самом деле, практически невозможно найти ни одного, даже простейшего, действия, которое представители разных обществ и групп производили бы одинаковым способом. Даже такие чисто биологические процессы, как прогулка, сон, занятие любовью в обществе стилизованы. Обычно все члены одной группы учатся одинаковому поведению, но в обществе в целом разные группы отличаются друг от друга образом жизни. Этот тип обученного поведения, передаваемый из поколения в поколение и общий для целой группы, называется культурой.

Таково одно из первых понятий антропологов, а точнее –технический термин. Он никогда не использовался для обозначения "высших" или "низших" достижения, обозначения уровня цивилизованности расы или группы, сферы деятельности, скажем, в области музыки или литературы.

Рассмотрим процедуру вечерней трапезы у индейцев Южной Аризоны. Глава семьи сидит у костра на корточ­ках перед блюдом с мясом, рядом сын и жена. Это явление можно анализировать под разными углами и каждый из них представляет определенную абстракцию. Биологически это насыщение желудка пищей, удовлетворение фундаментальной потребности. Социальное измерение касается способа распределения пищи и обязанностей: мужчина ест первым и делится с ребенком, а жену просит подбросить дров в костер. Ученый, анализирующий культурный аспект, обратит внимание на следующие явления: мужчина на корточках сидит на земле, он ест мясо кролика с кукурузой, вытирает липкие кончики пальцев ладонями рук, умывает рот водой. Все это характеризует определенный тип общества. И другие члены этого общества, племени, группы вели себя за едой точно также.

Напротив, в других обществах люди сидят за обеденным столом, используют нож и вилку, считают непри­личным рыгать в присутственных местах, применяют алюминиевую посуду. Одним словом, когда мы рассмат­риваем детали повседневной жизни людей, которые используют определенные манеры, обычаи, язык, мы касаемся стиля жизни.

Литература

1. Большой психологический словарь / Сост. и общ. ред. Б. Мещеряков, В. Зинченко, – СПб.: 2005. – 672 с.

2. Bennet M.A. A Development Approach to Training for Intercultural Sensitivity // International Journal of

3. Intercultural Relations. 1986. Vol. 10. N 2.

4. Иконникова Н.К. Механизмы межкультурного восприятия

5. Комарова Э.П. Общение в межкультурных ситуациях в процессе лингвопрофессиональной подготовки студентов.