Взаимоотношения языка и культуры

Взаимоотношения языка и культуры

Проблема взаимоотношения языка и культуры как объект комплексного исследования имеет исключительно важное значение для современной гуманитаристики. Поэтому вполне естественно, что именно в ней данная проблема получает так или иначе достаточно серьезную и многоплановую проработку. Причем здесь следует особо отметить характер взаимообусловливающей билатеральности между ними (т.е. между языком и культурой). Язык – не какая-то гносеологическая абстракция, а конкретный лингвокультурологический феномен. Он, подобно живой "губке", впитывает все богатство культуры вплоть до ее трудноуловимых особенностей, тончайших нюансов. В то же время любая культура, будучи в конечном счете национальной, в немалой степени "повязана" на характере и закономерностях имманентного развития, специфике внутреннего строя и других чертах конкретного языка. Путем лексических заимствований, лексико-семантического взаимоперевода язык, точнее, языки также выполняют незаменимую роль в плане интернационализации культур, глобализации межкультурной коммуникации, диалога культур Востока и Запада.

Пласт проблем, органично связывающих язык с этносом, культурой и обществом, обретает особую значимость как раз в свете социальной культурологии. В этом отношении язык конституируется прежде всего как предмет и понятие социокультурного порядка. Отсюда он получает адекватное осмысление, полновесную семантическую интерпретацию, лишь будучи вплетенным в ткань культуры, вписанным в структуру общества. При этом социокультурная детерминация языка однозначно предполагает, что вне общественной и культурной коммуникации, в отрыве от социокультурных процессов вряд ли возможны реальное овладение им, полноценное его использование.

Особое место языка в культуре и обществе предопределяется тем, что он выступает основным носителем и мощным ретранслятором культурных ценностей, социальных значений, служит эффективным регулятором и координатором общественных отношений (т.е. взаимоотношений внутри социально-групповых, национально-этнических образований и между ними). Вместе с тем язык – не только существенный элемент, важнейшая сторона этих двух глобальных понятий. Он представляет собой целый мир, способный лексически и семантически охватить всю многогранную культуру, все многосложное общество. Следовательно, как определяет крупнейший американский специалист в области социологии культуры Н. Смелзер, "все элементы культуры... могут быть выражены в языке"

Язык как социокультурный фактор также в значительной мере способствует формированию и организации опыта людей. Объясняется это тем, что, "как и вся культура в целом, он вырабатывает общепринятые значения. Коммуникация возможна только лишь при наличии значений, которые принимаются, используются ее участниками и понятны им". Но подобное "наличие общепринятых значений" допустимо и реализуемо, как правило, в пределах одного (единого) языка. Причем философско-социологический срез последнего рельефно очерчивает и обнажает еще одну очень важную функцию языка – функцию идентификации людей в рамках той или иной социальной группы, этнической общности. "С одной стороны, возможность общения способствует сплочению членов социальной группы. Общий язык объединяет людей. С другой – общий язык исключает тех, кто не говорит на этом языке..."

Такое, однако, неприемлемо в отношении чужого языка, чьи значения неизвестны или не всегда понятны для участников коммуникации, говорящих на родном или общедоступном языке. Здесь налицо тот факт, что понятия, значения, мысли, которыми оперирует человек, несут на себе зачастую печать особенностей национальной культуры, своеобразия национального языка.

В связи со сказанным резонно обратиться к некоторым интересным идеям представителей известного в свое время философско-социологического направления "общая семантика". Так, один из основных теоретиков этого направления, президент Международного общества общей семантики С. Хаякава по этому поводу утверждает: "Человек, который говорит на языке, резко отличном по своей структуре от английского языка, например, японском, китайском или турецком, может мыслить совсем не теми мыслями, которыми мыслит человек, говорящий на английском языке..."

Суть данного высказывания вполне вписывается в русло этносоциальной проблематики. Поэтому его смысл имеет под собой серьезное основание. И действительно, структурные особенности национальных языков характеризуются высокой степенью влияния на стиль, образ, строй мышления, мировосприятия их носителей, т.е. эти особенности существенным образом наслаиваются на национальный менталитет и способствуют спецификации последнего.

В этой связи небезынтересны некоторые итоги этносоциологического опроса, проведенного в начале 1998 г. среди студентов ряда факультетов Бурятского государственного университета (в основном русской национальности) в плане изучения бурятского языка в рамках возрождающегося в республике билингвизма. Более 90% респондентов признали бурятский язык "интересным, глубоким и самобытным", свыше 60% – "расширяющим кругозор", "обогащающим менталитет", почти половина опрошенных отметила, что "по-бурятски мыслить оригинально, думать необычно".

Живые языки всегда отличаются смысловым многообразием. К тому же они наделены соответствующим национальным колоритом. С точки зрения Хаякавы, языки в своем естественном развитии изначально обладают духом "протеста" против попыток подогнать все понятия, суждения, умозаключения под пресловутый критерий, состоящий только и только из двух противоположных оценок. "Язык повседневной жизни обнаруживает то, что можно назвать многооценочной ориентацией. У нас есть шкалы суждений. Вместо "хорошо" и "плохо" у нас имеются "очень плохо", "плохо", "неплохо", "прекрасно", "хорошо", "очень хорошо".

Вот это наличие множества шкал, многообразия оценок как раз позволяет более или менее полно отобразить заложенную в языках смысловую гамму. Причем спектр значений опять-таки варьируется в зависимости от того, как, где, в каком конкретно языке (национальном) происходит их дешифровка. Дело в том, что одни и те же слова, словосочетания, предложения с одинаковыми значениями в разных языках и культурах могут получить столь же разное семантическое звучание.

В немецком языке выражение "das kommt mir spanisch vor" при прямом (лексически и грамматически правильном) переводе на русский означало бы "это кажется мне испанским". Но на самом деле, т.е. при адекватном переводе, при установлении семантического соответствия оригиналу, речь идет о такой лексической конструкции, как "это кажется мне странным". Обратимся еще к двум выражениям на английском языке – "pull ones leg", "cool as cucumber". Буквальный перевод на русский язык – "тянуть за чью-либо ногу", "прохладный, как огурец" – не ведет к осмысленному их восприятию. По существу семантически точными здесь могут быть следующие выражения: "водить кого-либо за нос", "холодный, как лед".

При смысловом анализе и интерпретации иноязычных высказываний немаловажную роль играют особенности местных наречий, бытовых оборотов, жаргонных выражений. Если интерпретатору, допустим, не удается должным образом вникнуть в них, то его неминуемо могут ожидать разного рода "казусы".

Национально-культурные особенности столь же характерны и для собственно языковых текстов. Здесь прямой "словарный" перевод мало что даст для адекватного его осмысления. Единственное, чего можно добиться, – это, пожалуй, предварительное уяснение значения некоторых слов.

Важно иметь в виду и то, что "учет культуроведческого материала, его отбор и презентация в процессе обучения языку составляют сущность лингвострановедения. Фоновые знания, связанные с особенностями национальной культуры, находят свое выражение прежде всего в национально окрашенной лексике (например, в американизмах. – В.А.)".

Вместе с тем следует подчеркнуть, что при анализе и интерпретации национально-культурных особенностей языка нередко допускаются крайние точки зрения. Неизбежный исход таких точек зрения – преувеличение, а порой абсолютизация этногруппой значения и роли своей культуры, своего языка.

Лингвоцентристские тенденции в языковом общении – явление, довольно-таки распространенное в мире. В обществе и культуре они прослеживаются в различных формах и видах. Причем в первом случае лингвоцентризм больше побуждается социальным расслоением и неравенством людей, в том числе ранжированием статусных положений, ролевых функций внутри социальной системы. Язык здесь сознательно выпячивается как необходимое средство дистанцирования на межгрупповом уровне, как своеобразный опознавательный знак для "своих" и "чужих", как особый код, позволяющий выделить и противопоставить одних другим. Во втором случае лингвоцентризм становится возможным в условиях этнокультурной замкнутости и "уникальности", этногруппового возвышения и "превосходства". В практическом плане он способствует усилению этнических предубеждений и, следовательно, создает опасность межэтнических разногласий и конфликтов.

Тенденции лингвоцентристского характера могут проявляться в рамках как билингвизма, так и диглоссии (в первую очередь таких подсистем языка, как диалекты). "Группа, использующая данный язык, считает всех, говорящих на нем, своими, а людей, говорящих на других языках или диалектах, – чужими. В американском обществе диалекты иногда являются предметом насмешек – мы часто слышим, как передразнивают речь бруклинцев и бостонцев. Наличие лингвистических подгрупп внутри наций может быть причиной глубоких, длительных разногласий (одно из выдающихся исключений – Швейцария). Язык – главный символ антагонизма между англичанами и французами, проживающими в Канаде. Борьба между сторонниками и противниками системы преподавания на двух языках (английском и испанском) в некоторых районах США свидетельствует, что язык может быть важной политической проблемой".

То же самое имело место в свое время и в бывшем Советском Союзе. Оно не исчезло бесследно и сейчас. Лингвоцентризм, например, в бывших союзных республиках Прибалтики проявлялся в многочисленных фактах открытого неприятия русского языка – основного языка межнационального общения в советском обществе. В то же время, к примеру, украинский и кавказские акценты в речевом общении нередко становились объектом пародийного озвучивания.

Поводом для своеобразной (в основном мягкой, шуточной) формы лингвоцентризма могут послужить и случаи фонетических и лексических совпадений в родственных языках. Но при этом семантическая интерпретация подобных "совпадений" обнажает то, что между ними совершенно отсутствует смысловая совместимость. К примеру, слово "mist" с немецкого переводится как "навоз", а в разговорном значении – "барахло", "чушь", "ерунда", тогда как в английском, голландском языках оно означает "туман", следовательно, предупреждение на дорожном табло "Осторожно, туман" где-нибудь в Голландии у немецкоязычного водителя естественным образом вызовет легкую усмешку. Другой пример из этой же серии. Глагол "bellen" по-немецки значит "лаять", а по-голландски – "звонить", в том числе "звонить в квартиру".

Лингвоцентризм можно квалифицировать как некоторое следствие абсолютизации национально-культурных особенностей языка, в том числе диалектных характеристик. В то же время он является прямым отражением и порождением социальной дифференциации и этнического разграничения внутри самого общества.

Говоря же о языке в связи с культурой в целом, т.е. подводя вкратце основной итог рассмотрения данной проблемы, необходимо еще раз подчеркнуть следующие два момента. Во-первых, национально-культурный пласт составляет важнейший семантический базис любого языка. Во-вторых, полноценное исследование и адекватное понимание языка именно как национально-культурного феномена всегда лежат в плоскости этносемантического анализа и интерпретации.

Литература

1. Hayakawa S.J. Language in Thought and Action. New York, 1949.

2. Антонов В.И. Язык и культура: особенности этносемантической интерпретации – М.: Просвящение 2000

3. Афанасьева О.В. Концепт "время" в современной трактовке (на материале английского, испанского и русского языков). Аспекты изучения./.В.Афанасьева //Вестник Чувашского университета. – № 3. – Чебоксары: Чуваш. гос. ун-т, 2007

4. Афанасьева О.В. Семантическая структура концепта "время" и ее отражение во фразеологических системах английского, испанского и русского языков –автореф.дис. 2008

5. Ван Дейк Т.А. Язык. Познание. Коммуникация. Разд. II, § 4. Когнитивные и речевые стратегии выражения этнических предубеждений. М., 1989.

6. Варкачев С.Г. "Методологические основания лингвоконцептологии. //Теоретическая и прикладная лингвистика". Воронеж, 2002.

7. Верещагин Е.М. Язык и культура: лингвострановедение в преподавании русского языка как иностранного – М., Русский язык, 1990.

8. Воркачев С. Г. Эталонность в сопоставительной семантике // Язык, сознание, коммуникация. Вып. 25. – М., 2003. – С. 6–15.

9. Воробьев В. В. "Лингвокультурология." М., издательство "Просвящение"1997.

10. Гачев Т.Д. "Национальные образы мира. Космо-Психо- Логос". М.:издательство "Владос", 1999.

11. Гумбольдт В. фон. "О различии строения человеческих языков и его влиянии на духовное развитие человечества" Избранные труды по языкознанию. – М.; 1989.

12. Зусман В.Г. "Концепт в системе гуманитарного знания: Понятие и концепт" // Вопросы литературы. – №2, 2003.

13. Измайлов В. А. Сборник английских пословиц // Учение с увлечением. – Феникс, 2007.

14. Карасик В.И., Слышкин Г.Г. Лингвокультурный концепт как единица исследования // Методологические проблемы когнитивной лингвистики: Сб. науч. тр. / Под ред. И.А. Стернина. – Воронеж: ВГУ, 2001. – С. 75-80.

15. Кунин А.В. Курс фразеологии современного английского языка.М.: Высш.шк., 1990

16. Лихачев Д.С. "Концептосфера русского языка", М.: "Русская словесность", 1997.

17. Маслова В. А. Лингвокультурология. М., издательство "Высшее образование"2001.

18. Смелзер Н. Социология. М.: Прогресс 1994.

19. Смысл и концепт в аспекте системной организации"источник www.fixed.ru/prikling/russmen/smsl/print_dvojszenonlh.html

20. Степанов Ю.С. " Константы: Словарь русской культуры" – М, Академический проект, 2001.

21. Тазетдинова Р.Р. "Языковой концепт как базовый термин лингвокультурологии". Уфа, 2001.

22. Томахин Г.Д. Америка через американизмы. М., 1982.

23. Ухтомский А.В. Фразеологизмы в современной английской прессе: Аутентичные примеры; Устойчивые словосочетания и идиоматические выражения; Тренировочные упражнения: Учебное пособие, КОМКНИГА 2006.