Психологические ресурсы сказочных персонажей в оказании помощи детям

Психологические ресурсы сказочных персонажей в оказании помощи детям.

В отечественных психологических исследованиях преимущественно рассматриваются терапевтические особенности народной сказки.

В русских народных сказках заложена основа житейской мудрости, нравственные нормы, мораль. Сказка не учит человека жить, она предлагает ему возможные варианты развития сказочного сюжета в зависимости от того, к чему стремится герой той или иной сказки; какие поступки он совершает по ходу развития сюжета. Например, в сказках народная мудрость иронизирует по поводу стремления человека к наживе и дарит главному герою несметные сокровища. Это неожиданное приобретение герой теряет. Но в конце он находит самое дорогое – близких людей, обретает счастье и любовь. В сказках испокон веков передается она мысль: бездуховное богатство – плохо, и в жизни у человека есть другие ценности: доброта, честность, дружба. Материальное богатство человеку дается большим трудом. На пути у сказочного героя всегда встречаются препятствия и потери. Это же подстерегает человека в реальной жизни и богатства духовное помогает ему жить и идти по жизненному пути. Таким образом, мы можем говорить о то, что в русской народной сказке заложен глубокий экзистенциальный смысл. Сказка, по сути, является средством не директивной психокоррекции ситуативного поведения, выступает за формирование жизненных креативных стратегий. Многие фольклорные сказочные сюжеты насчитывают возраст в несколько тысячелетий и в разнообразных вариантах встречаются в разных культурах и среди народов, территориально очень удаленных друг от друга. Этот феномен связан с тем, что именно психологическое содержание сказок, символическое отображение психологических явлений, отшлифованное веками жизни сказок, делает народные сказки незаменимым инструментом воздействия на человека.

С.К. Нартова-Бочавер рассматривает народную сказку как средство стихийной психотерапии. "Народная сказка возникла в пору детства человечества как пространство стихийной психотерапии, призванное служить буфером между стрессовым воздействиями реальности и возможностями психики, реализуя задачу защиты человека от чрезмерных раздражителей, как природных – голода, мора, землетрясений, так и социальных – войн, государственных переделов и прочих изменений. Сочинение, слушание и пересказ сказочных историй издревле служили сохранению и восстановлению психологического благополучия людей".

На основе именно психологических сказок или метафор и строится процесс сказкотерапии. Для оказания психологической помощи и поддержки детям дошкольного возраста этот метод психотерапевтической работы является особенно приемлемым и удобным.

Итак, структура метафоры, тип сказки отвечают, по-видимому, разным запросам и заставляют на себя "резонировать" различные слои психического. При всем различии подходов общим в них является указание на то, что сказка представляет собой стимул мощного воздействия на сознание, бессознательное и поведение человека, что воздействие это может быть как позитивным, так и негативным и что именно поэтому требуется мощная научная база для использования сказки как метода диагностики и развития способностей человека.

Зарубежные и отечественные психологи (Б. Брун, Дж. Толкиен, Э. Педерсен, М. Рунберг, Б. Беттельхайм, В. Каст, X. Дикманн, С.К. Нартова-Бочавер, Д.Ю. Соколов, И.В. Вачков, А.В. Гнездилов и др.) изучившие возможность использования сказок в терапевтической работе подчеркивают в своих работах то, что волшебные метафоры и сказки реализуют в себе психотерапевтическую функцию.

Если мы говорим о ситуации оказания психологической помощи ребенку то, как раз правильно подобранная или сочиненная психотерапевтическая сказка, будет оказывать свое психотерапевтическое воздействие непосредственно на ту или иную психологическую трудность, с которой ребенок сам не может справиться. В отличие от других методов терапии, такое воздействие, возможно, скорее достигнет своей цели. Верена Каст, рассматривая тему сказок в психотерапии, указывает, что "если психотерапевту удастся в подходящий момент найти подходящую сказку, терапевтический процесс будет интенсифицирована, а возможная "мертвая точка" (психологическая проблема) – побеждена".

В.Каст показывает также, что между пациентом и психотерапевтом с момента введения в процесс терапии сказки появляются символы, и пациент может переживать свои проблемы в широком контексте.

Бруно Беттельхайм в работе "Использование волшебства" подчеркивает, что сказка опирается на фантазию и что в ней можно выделить две плоскости; на одном уровне она развлекает, на другом говорит прямо о бессознательной части психики. В сказках мы находим четыре существенных элемента. Это: фантазия, приход в себя после глубокого горя, выживание в некой большой опасности, а главное – утешение. Все эти четыре элемента играют важную роль в психотерапии.

Психолог-клиницист Б. Брун в психотерапии сказки выделяет два основных подхода. Первый фокусируется на идентификации проблемы и конфликтов; второй занимается исцеляющей силой сказки. "Сказки, которые полезны для терапии, поскольку помогают терапевту и пациенту лучше понять, что пошло наперекос и почему пациент реагирует так, как он реагирует, не обязательно исцеляют личность, подвергающуюся терапии. Некоторые могут помогать в диагностике, облегчая определение зон конфликта и, помогая пациенту взглянуть на него по-новому. Другие сказки имеют более непосредственную терапевтическую ценность. И, наконец, одна и та же сказка может иметь диагностическую ценность в случаи с одним пациентом и исцеляющую в случае с другим". Таким образом, все зависит от индивидуальности человека, его проблем и ситуации. Если терапевт использует сказку в подходящий момент то, он может получить ясный образ существа конфликта, например, спрашивая, какую сказку пациент больше всего не любит и почему.

Качественные особенности метода сочинения сказок в психологической практике позволяют рассмотреть его как один из видов методик, которую применяют в практике психологической помощи. Этот метод используется в работе с клиентами разных возрастных групп. Сказки в психотерапевтическом процессе имеют одновременно индивидуальное и универсальное значение. Универсальное (архетипическое) звучание сказки выполняет оборонительную роль, когда клиенту трудно встать лицом к лицу с личными проблемами. Часто люди, переживающие жизненный кризис, испытывают страх, говоря о своих чувствах, мечтах и желаниях. В психологической практике психотерапевты часто встречают с людьми, которые в действительности никогда не имели шанса проанализировать свою собственную жизнь в присутствии другого человека. Даже в такой безопасной ситуации как психотерапия, взрослому человеку очень трудно говорить о своих мыслях, отчаянии или тревогах. Ребенку же в такой ситуации еще сложнее, ведь, к психологу его чаще всего приводят родители, и дети не сразу могут понять каким образом себя вести и что же от них хотят. В этом случае сказки могут вызвать приятные воспоминания прошлого, стимулировать фантазию ребенка, давая возможность рассказать о жизненных трудностях без личного вмешательства. Сказки дают детям надежду.

Несмотря на различие в теориях, целях и процедурах психологическая помощь сводится к тому, что один человек пытается помочь другому (когда речь идет о детях, то эта помощь осуществляется по "запросу" со стороны родителей или педагогов).

Т.А. Флоренская выделяет ряд проблем, которые возникают в практической психологии. Психолог стремится проникнуть в глубины субъективного мира личности, недоступного объективным методам. "Понимание индивидуальности человека не решается набором разнообразных исследовательских процедур и батарей тестов, поскольку главной является задача интерпретации многочисленных показателей, сведения их воедино". Т.А. Флоренская считает, что познать глубины человеческой души возможно лишь через диалог. Только в диалоге между психологом и клиента устанавливается особая связь, и психотерапевту могут открыться грани души человека. В своей работе "Эстетика словесного творчества" М.М. Бахтин писал: "Овладеть внутренним человеком, увидеть и понять его нельзя, делая его объектом безучастного нейтрального анализа, нельзя овладеть им и путем слияния с ним, вчувствования в него. К нему можно подойти и его можно раскрыть – точнее, заставить его самораскрытья – лишь путем общения с ним, диалогически".

Реконструкция внутреннего мира клиента предполагает обращенность психолога к сущности человека. Работа с содержанием внутреннего мира клиента, в котором воплощаются сущностные характеристики его жизни, придает профессиональным действиям психолога особое значение. Все средства профессионального воздействия психотерапевта (приемы, микротехники) направлены на то, чтобы построить такой предмет взаимодействия с клиентом, в котором воплотилось бы его представление о своей сущности – изменение параметров его внутреннего мира, доступных для самовоздействия.

Б. Брун говорит о том, что чувства и эмоции, возникающие у ребенка или взрослого в процессе психологического консультирования с использованием сказки, связаны с определенными предметами и действиями, которые происходят в сюжете. "В сказках мы имеем дело скорее с предметами и действиями, нежели с чувствами – в том смысле, что чувства и эмоции вызваны персонажами, предметами и действиями. Многие люди могут войти в символический мир сказки. Дети, в свою очередь, не интерпретируют символы – их переживания более непосредственны и интуитивны".

Представляя собой одну из эффективных форм стихийной психотерапии, сочинение и слушание сказок укрепляет душевное здоровье человека любого возраста, однако особенно показано дошкольникам. Это обусловлено двумя основными причинами. Во-первых, репертуар воздействия на ребенка дошкольного возраста несколько ограничен по сравнению с набором психотерапевтических средств, применяемых в работе со взрослыми, где существенную роль играют процессы осознания. Во-вторых, именно преодолевший "ситуационную связанность" дошкольник, ведущей деятельностью которого является игра, проявляет особый интерес к процессам символизации, переименования, иносказания, на которых и построено любое сказочное повествование. Сказочная история как психотерапевтическое средство экологична: с одной стороны, она обладает сильным воздействием благодаря архетипичности, с другой – она влияет косвенно, не разрушая сложившихся психологических защит, которые позволяют ребенку в случае сверхсильного воздействия разотождествиться с предметом идентификации ("Это ведь сказка не про меня, а про Колобка!").

Сказки также могут отражать стадии развития личности. Поэтому мы можем любить одну сказку в восемь лет, и другую, когда нам четырнадцать. Став взрослыми людьми, мы, иногда оглядываясь назад, возвращаемся к различным этапам нашего детства, вспоминаем хорошие или плохие моменты. Психолог-клиницист Биргитта Брун активно применяет метод сказкотерапии в работе с разными психологическими проблемами своих пациентов, связанными с определенными этапами в их жизни указывает на то, что, "работая над неким трудным периодом, мы включаем в психотерапевтический процесс сказку, она будет естественным образам связана с тем этапом развития, к которому мы относимся. Вводя сказку, мы руководствуемся своим знанием, но не менее важна здесь и интуиция, которая позволяет придать символам динамическое значение".

Сказкотерапия является клиентоориентированным нестандартизованным методом, эффективным в процессе проведения психотерапевтической работы. В работе со сказкой между ребенком и психологом устанавливается хороший психологический контакт. В то же время ребенок может сам по просьбе психолога, который дает ему определенный посыл для сочинения сказки, придумать свою сказочную историю. В этом случае метафора уже становится для нас проективным вербальным методом диагностики психологических проблем ребенка, поскольку содержит в себе главные свойства проективных методов: слабую структурированность материала (обеспечиваемую присутствием не целой сказки, а всего лишь ее посыла) и высокую творческую активность респондента. Собственная сказка ребенка наполняется метафорическими образами, которые сигнализируют психологу о наличии конкретных психологических проблем, которые могут не совпадать с запросом родителей или воспитателей. Таким образом, диагностическая сказка помогает психологу войти во внутренний мир ребенка.

Один из русских теоретиков искусства М.М. Бахтин подчеркивает что, человек, в отличие от другого существа, проявляет себя в высказывании. Его нельзя изучать как вещь, как явление природы; невозможно найти к нему иной подход, как только через создаваемый им знаковый текст. "Физическое действия человека должно быть понято как поступок, но нельзя понять поступок вне его возможного (воссоздаваемого нами) знакового выражения (мотивы, цели, стимулы, степень осознанности). Мы как бы заставляем человека говорить (конструируем его важные показания, объяснения, исповеди, признания, доразвиваем возможную или действительную внутреннюю речь и т.п.). Повсюду действительный или возможный текст и его понимание. Исследование становится спрашиванием и беседой, то есть диалогом".

Содержание диагностической сказки, которую сочиняет ребенок, наполняется психологическим смыслом и переживанием, в котором этот текст представляет собой своеобразную диагностическую методику. Интерпретируя содержание сказки, психолог выходит на определенный уровень психологических проблем, с которыми и надо работать.

Эрнст Педерсен в своей работе "Беседы на темы сказок" подчеркивает, что, в ходе интерпретации диагностической сказки психолог получает "ключ" к душевному состоянию ребенка. "Участие в интерпретации сказки дает возможность осознать, что она содержит элементы, относящиеся к неисчислимым эмоциональным состояниям типичным для психического развития человека, так и для межчеловеческих отношений. Если сказка будет должным образом интерпретирована, то в данной фабуле выявляется специфическая проблема или актуальная жизненная ситуация".

Представитель герменевтического направления в отечественной философии М.К. Мамардашвили в науке выделяет проблему связанною, с "принципом понятности", который стоит за тем или иным значением или действием. Нам нужно уметь "дешифровать код" понятия, а это возможно при включении в источник сообщения. Нам необходимо "научиться читать смысл". Когда мы изучаем некое явление или понятие, то мы видим "различие между исследованием и пониманием, во-вторых, видна зависимость того, что мы можем знать, оттого, что мы можем понять. Нам необходимо находиться в соразмерной связи с тем миром, из которого и в котором производится сообщение. Принцип понятности не дан раз и навсегда. Его приходится устанавливать, воспроизводя всякий раз новое условие человеческого существования, чтобы было возможно восстановление понимания".

На сегодняшний день в практике оказания психологической помощи активно изучается и применяется нарративная терапия (личная история, рассказанная пациентом в процессе психотерапии), где нарратив рассматривается как средстве организации и соотнесения личного опыта, отражающем определенные внутренние структуры и эмоциональные состояния рассказчика. Особенности нарративной терапии в практической психологии исследовали JI. Люборски, Э. Мергенталер, Е.С. Калмыкова. Нарратив содержит более личностью значимую информацию, чем другие типы дискурса, и в коммуникативном отношении – обладает большими возможностями передачи эмоционального состояния и стимуляции ответной реакции слушателя. Человек, проживая свою жизнь, попутно конструирует ее историю, личную "повесть временных лет". То, какой она будет, зависит от многих условий и обстоятельств, одни из которых сложились еще до его рождения, а другие – в детстве или более позднем возрасте. Родителям (или тем, кто их заменяет) принадлежит важнейшая роль в этом процессе на протяжении первых лет после рождения; впоследствии в написании "личной истории" начинают участвовать другие значимые люди. Каждое новое событие жизни ретроспективно получает некую интерпретацию, которая обусловлена предшествующим ходом событий. Если суть такой интерпретации положительна, то человек воспринимает ход своей жизни как последовательность успешных решений и достигнутых целей, невзирая на случайные неудачи и препятствия. Если же исходная интерпретация негативна, то восприятие жизни окрашено пессимистически независимо от того, насколько в действительности человек успешен в своих действиях.

Ребенку в качестве нарратива можно предложить сочинить сказки на разные темы, и с помощью определенных сказочных зачинов попытаться определить присутствие определенных психологических особенностей или проблем.

Текст диагностической сказки наполнен символическими образами, за которыми стоят реальные психологические переживания ребенка.

Потребность в целостном символическом мировосприятии коренится в душе человека. Она ярко появляется в детстве – в любви ребенка к сказочному, таинственному, образному. Т.А. Флоренская подчеркивает наличие двух языковых систем у детей. "Дети живут и представляют мир в двух различных языковых системах: сказочно-мифологической и рациональной, усвоенной от взрослых. Они воспринимают сказку как реальность и ее персонажей как живых, они боятся признаться в этом взрослым".

Русский философ П.А. Флоренский писал, что "взор детской души обращался к таинственному, необъяснимому: к существам очаровательным и благодетельным, к душам цветов и птиц, и ручьев, к феям и эльфам". Флоренский называл свое мировоззрение "символическим реализмом".

П.А. Флоренский считает, что чудесные образы возникают из глубины души ребенка, не знавшего сказок и мифов. Это опыт, как пишет П.А. Флоренский, подтверждает слова Гофмана: "Сказки не оставили бы в нас такого глубокого следа, если бы в душе нашей не существовало самостоятельных, звучащих им в ответ в том же тоне струн. Отрицать существование странного, непонятного нам до сей поры особенного мира явлений, поражающих иной раз наши уши, иной раз глаза, нет никакой возможности".

Таким образом, работая со сказками, мы не только поднимаем с их помощью большой пласт психологических проблем, но и можем открыть именно ту острую проблему, которая, и требует решения с помощью психолога-консультанта или психотерапевта. Э. Педерсен подчеркивал, что верно интерпретированная сказка может стать для нас проводником в мир другого человека. "Во всех сказках в целом мы находим много правды о нас".

Представленный теоретический анализ позволяет сделать ряд выводов.

1. Сказки активно применяются в практике психологического консультирования и используется в решении различных психологических проблем как детей, так и взрослых. Это подтверждают данные отечественных и зарубежных практических психологов и психотерапевтов: Милтона Г. Эриксона, Б. Брауна, Кэрол и Стивена Лэнктонов, Т.Д. Зинкевич-Евстигнеевой, А.В. Гнездилова, И.В. Вачкова, С.К. Нартовой-Бочавер и др.

2. Народные и авторские сказки активно используются в психологическом консультировании и психотерапевтической помощи, как в работе с детьми, так и со взрослыми клиентами. Сюжеты и герои этих сказок несут в себе определенный метафорический смысл, который открывает человеку содержание его собственных потребностей и проблем.

3. В отличие от народных или авторских сказок, психотерапевтическая сказка или метафора сочиняется психотерапевтом по определенным правилам. Она имеет четкую психологическую структуру, а ее содержание связанно с конкретной проблемой, которую и необходимо решать в процессе психологического консультирования.

4. В практической психологии с применением сказок выделяют два основных подхода. Первый фокусируется на идентификации проблемы и конфликтов (диагностическая задача); второй использует исцеляющую силу сказки (коррекционная задача). В настоящее время наиболее изучены коррекционные возможности метода сказочных историй.